— Не бойся, — сказал Мартин. — Никого не ждем, чужого не пустим.
Звонок повторился. Мартин указал Майе на дверь в кабинет:
— Посиди пока тихо. Не выходи!
Майя торопливо кивнула. Мартин пошел к входной двери, глянул в глазок…
На лестничной площадке стояла Эгле, улыбалась во весь рот и нетерпеливо махала рукой. У нее были ключи от его квартиры, звонок служил символическим сигналом, как рев парохода, входящего в порт, как выстрел пушки по случаю парада.
Мартин распахнул дверь; Эгле стояла на пороге с большим чемоданом на колесиках:
— Удивился, да? Обалдел?! Сюрприз!
Он обнял ее, пряча лицо. Погрузился в облако родного запаха, почувствовал ее волосы на щеке, ее ладони на плечах. И, как обычно в первый момент их встречи, ее немного потряхивало, знобило:
— Март, я, короче, без работы. В шоке от того, как они со мной обошлись. Ну и хрен с ними, они провалятся, а я не пропаду… Жалко идеи, хорошая была… Зато теперь я могу быть с тобой!
Они стояли, обнявшись, долгую минуту — она заново привыкала к нему. В этот раз никак не могла согреться. Наверное, потому, что он не был спокоен.
— Март, ты же не злишься?!
Она отстранилась, испытующе заглянула ему в глаза. Мартин старательно улыбнулся; Эгле потянулась, чтобы поцеловать его, — и замерла:
— Ты что, не рад?
— Входи. Я просто… обалдел, да, но ты того и добивалась… Добро пожаловать! — Он сам себе казался скованным и суетливым.
Ее настроение стремительно менялось: она растерялась. Через секунду обиделась:
— Я не вовремя?
— Да ты что?! Я просто… я не ожидал. Почему ты не позвонила, я бы встретил! Для меня радость — привозить тебя домой…
— У тебя гости? — Она безошибочно поглядела на закрытую дверь кабинета.
— Нет. — Он редко врал, и всегда получалось чудовищно, трехлетки лучше справляются.
— Март, — Эгле смотрела на него теперь со страхом, — что случилось? Кто у тебя там?!
— Заходи. — Он отступил, приглашая ее на кухню.
— Если проблемы, я тогда уйду. — Она взрывалась, как пороховой склад, от малейшей искры. — Ключи оставить?
— Эгле… у меня кое-что произошло. — Мартин умоляюще заглянул ей в глаза. — Просто… не спрашивай.
— Твое дело, — сказала она после паузы. От взвинченной радости, которую она принесла с собой, теперь ничего не осталось. Она была несчастна, как бывает несчастна только Эгле Север с ее бешеной эмоциональной амплитудой.
Тогда Мартин сделал то, в чем раскаялся очень скоро и о чем жалел много раз. Он приоткрыл дверь кабинета:
— Майя… не бойся, это свой человек. Ее зовут Эгле. Эгле, познакомься, это Майя. Все нормально.
Он сразу же закрыл дверь, чтобы девчонка чувствовала себя в безопасности.