— Спросите у начальства. — Ассистентка по-прежнему на нее не смотрела. — Я человек маленький.
Эгле галопом выскочила из костюмерной. Бегом, не дожидаясь лифта, взбежала на три этажа выше. Ногой распахнула дверь в кабинет, не обращая внимания на секретаршу в приемной:
— Почему кто-то вносит изменения в мои костюмы? Это… это что, диверсия, саботаж?!
Стол был завален эскизами. Напротив исполнительного продюсера сидел длинноволосый художник, чьего имени Эгле в первую секунду не вспомнила.
— Госпожа Север, — продюсер натянуто улыбнулся, — будьте добры стучать, когда входите. Впрочем, это уже не имеет большого значения…
Эгле посмотрела на эскизы. Перевела взгляд на лицо длинноволосого:
— Я повторяю свой вопрос…
— А я дам вам сразу все ответы. — Продюсер поднялся. — Я хотел поговорить с вами деликатно, наедине, но раз так уж вышло… На проекте другой художник. Вы можете быть свободны.
— Вы… Это не так просто, — Эгле поперхнулась. — Тяжбу не хотите?
Он закатил глаза к потолку:
— Вы мне грозите тяжбой? Кому — всему юридическому отделу? Нас не устраивает ваша работа! Ваш перфекционизм — ваша личная беда! Радуйтесь, что вам успели выплатить аванс и часть оговоренной суммы…
Длинноволосый смотрел на Эгле с мягким снисхождением. Эгле захотелось содрать улыбочку с его губ, как заплату, и засунуть в глотку.
— Рада избавиться от вашего провального проекта, — сказала она, удержавшись от драки. — Моя репутация дороже, чем весь ваш драный бюджет.
Она вышла, хлопнув дверью так, что содрогнулись пятнадцать этажей.
* * *
Мартин отключал телефон во время приема в своем офисе, а в пятницу у него прием до трех… Потом он обычно едет встречать Эгле в аэропорт. Так было много недель подряд; сегодня не поедет, потому что думает, что Эгле занята.
Она остановилась посреди улицы. Закурила. Криво улыбнулась: а что. Нет худа без добра. У нее возникла идея, которая развлечет их обоих. Она представила его лицо, как он удивится и как крепко ее обнимет. Она представила теплые мурашки, которые потекут по ее коже, она представила губы Мартина на своих губах, и ее улыбка сделалась вполне счастливой.
* * *
В пятницу он вернулся пораньше и обнаружил, что посуда, брошенная в раковине, вымыта и стоит на полке.
— Не надо убирать, ты же не домработница.
— Я просто хотела сделать что-то для вас. — Она села на свое место, положила ладони на колени. — Что-то хорошее.
— А книжка? Ты дочитала?
— Только половину.
— Интересно?
— Да! Там один мальчик нанялся юнгой на корабль…
Зазвучал дверной звонок — нетерпеливо, несколько раз. Майя подпрыгнула на стуле и прижала книгу к груди, в глазах у нее был ужас.