— Их и так жгут, — сказал Оскар из Рянки. — «Новая Инквизиция»…
— Единичный случай! — Мартина будто дернуло током.
— Это пока единичный. — Оскар не унимался. — За продолжателями дело не станет!
— «Инквизиция умерла, — процитировал Руфус из Ридны. — Великая традиция борьбы, охоты, наказания — все в прошлом…»
— Я попрошу не отклоняться от темы, — негромко сказал Великий Инквизитор. Мартин сел в полной тишине, прекрасно понимая, что лицо у него кроме того, что не бесстрастное, так еще и багровое, как после бега.
Руфус из Ридны невозмутимо щелкал шариковой ручкой:
— Мы должны подать обществу сигнал. Надо показать им, что нет — великая традиция не в прошлом!
— Диалог с ублюдками, — сказал Мартин, — не имеет к «великим традициям» никакого отношения. Но если мы хотим доказать насильникам, что отлично умеем насиловать сами…
Клавдий Старж снова на него посмотрел, и Мартин заткнулся на половине фразы.
— Предлагаю голосовать. — Великий Инквизитор прикрыл глаза, будто в неудержимом приступе сонливости. — Все сказали, что хотели. Кто за отмену моратория?
Виктор, Руфус, Оскар из Рянки, Элеонора из Эгре подняли руки. Четверо. Половина.
Элеонора покосилась на Соню:
— Вы не голосуете?
Соня демонстративно сложила руки на пышной груди. Елизар из Корды положил единственную руку, левую, на стол ладонью вниз. Мартин, секунду назад готовый впасть в отчаяние, выпрямил спину: решение не принято. Не хватает голосов.
— Ясно, — сказал Клавдий Старж. — Решение принято.
И поднял руку.
* * *
Провокационную норму, по которой куратор обязан быть в своем округе еще и главным палачом, Клавдий на голосование не поставил. Зато подтолкнул их к другому решению: обязательный допрос с пристрастием любой задержанной действующей ведьмы. Возвращение к старым традициям, отмены которых Клавдий с таким трудом когда-то добился. Со стороны казалось, что Великий Инквизитор разрушает дело рук своих, как ребенок в песочнице разрушает замок: годами возводил, за несколько минут раскатал в лепешку.
Мартин перестал спорить и теперь сидел с таким видом, будто вокруг говорили на неизвестном ему языке и он из вежливости притворялся, будто что-то понимает.
— …Я разделяю ваше недовольство, потому что каждый допрос — не только нервы, но и время, которое вам придется отнимать от чего-то другого. Поэтому всех задержанных ведьм с колодцем выше тридцати я буду допрашивать в Вижне…
Ради такого решения он подыграл сторонникам казней, чтобы получить сейчас их голоса:
— …Это высвободит вам ресурсы для других дел, прежде всего для профилактики.
Виктор презрительно ухмыльнулся. При всем своем цинизме он поддавался на манипуляции Клавдия, как ребенок. Руфус скривил лицо: он тоже подумал, что Клавдий заботится о «белых перчатках» Мартина. Но и Мартин так подумал и заиграл желваками.