Соня из Альтицы надулась, как пузырь:
— В Альтице, куратор, особая специфика! Вы же знаете наши особенности — аграрная провинция. Огромные расстояния. Традиции! Если я потребую от всех деревенских бабок встать на учет, они просто разбегутся по болотам, и я не смогу их контролировать!
— Разрешите, я продолжу, — сказал Мартин с мягкой вежливостью, от которой Соня слегка побледнела. — Второй шаг — способы изоляции. Раньше мы отправляли «глухих» в тюрьму только за многократное систематическое неподчинение. Это неэффективно. Если мы видим социально неблагополучную девочку, над которой тень обряда висит, как… как пляжный зонтик… Мы должны иметь место, куда ее можно отправить. И это не тюрьма, а комфортное убежище с дружественной, спокойной обстановкой.
— Санаторий для ведьм, — пробормотал Виктор. — Что может быть проще. Кто будет оплачивать это удовольствие?
— Дешевле, по-вашему, казнить инициированных? — Мартин посмотрел Виктору прямо в глаза, и тот отозвался с вызовом:
— Дешевле. Сядьте со счетами, куратор, и посчитайте.
— Со счетами — на кассу. — Мартин цепко оглядел их лица, будто припоминая на будущее, кто с ним сейчас не согласен. — Ни одна ведьма, склонная к инициации, не должна быть предоставлена сама себе! Ее встретят, проведут по «ее пути», а результатом будет тень-знак, на который наступит ребенок. Или зверское преступление в школе со многими жертвами. Это дешевле?!
— Куда ни кинь, везде клин, — сквозь зубы сказала Соня.
— Клин-знак, — себе по нос пробормотал Оскар.
— Значит, третий шаг, — сказал Мартин. — Новый кодекс, где ясно, четко должно быть прописано, в каких обстоятельствах ведьма может лишиться свободы, в каких нет. Понятные и жесткие правила: несвоевременная постановка на учет — две недели в спецприемнике с разъяснительной работой. Нелояльность, определяемая субъективно, — административный арест на срок, избранный куратором. Не доведенная до конца попытка инициации — от трех лет до пожизненного стационарного контроля.
— Как жестоко, — с наигранным ужасом всплеснул руками Виктор. — Куратор Старж, вы ли это? А как же любовь? А как же гражданские права для ведьм, вы же тут недавно распинались?
— Опыт — неплохой учитель, — пробормотал Елизар из Корды, разглядывая свой протез.
— А гражданские права сохраняются, — серьезно сказал Мартин. — Для лояльных. Это договор между нами и ними. Ведьмы обязуются не проходить обряд. Мы обязуемся не лишать их свободы безвинно. Мы должны найти баланс. Это наша, если хотите, миссия.
Они все глазели теперь на Мартина, будто впервые видели. Даже Виктор глядел без обычной циничной насмешки. И только отец смотрел, по обыкновению, непроницаемо.