— Мы, — сказала Люси. — Ты говоришь, мы разберемся, кто приходил в контору и просил тебя помочь Саре. И мы поедем в Техас.
Я погладил ее по спине.
— Если ты захочешь.
— А я тебе нужна?
При всей своей простоте вопрос был непостижимый.
— Больше чем когда-либо, — прошептал я.
Она обняла меня крепче, чем я заслуживал:
— Тогда докажи. Докажи.
Сон что-то такое делает с человеком. Что-то хорошее. Следующим утром я открыл глаза, проспав десять с лишним часов. Голова была тяжелая, когда я оторвал ее от подушки. Из кухни доносились приглушенные голоса Люси и Беллы.
Люси, конечно, осталась на ночь. Попросила меня доказать, как я в ней нуждаюсь. Я доказал. Единственным способом, какой знаю. Я любил ее до тех пор, пока буквально не потерял сознание. За это мне бы полагался по меньшей мере десяток баллов.
— Сегодня я пойду в садик? — спросила Белла, когда я вошел в кухню.
Люси смотрела на мое обнаженное тело.
— Ты забыл надеть трусы, Мартин.
Не говоря ни слова, я вернулся в спальню. Я всегда готов исправиться.
Потом снова пришел на кухню, на сей раз не только в трусах, но в джинсах и футболке.
Белла хихикнула, и я поцеловал ее в макушку.
— В садик сегодня не пойдешь. С тобой побудет Сигне.
Люси досадливо улыбнулась, когда я налил себе кофе. Руки у меня дрожали.
— А как насчет нас? — спросила она. — Мы тоже побудем дома с Сигне?
Я глотнул горячего кофе, чувствуя, как он сбегает в горло и согревает меня изнутри среди летней прохлады. Отдохнувший и еще заряженный любовью, я был готов к любым сражениям.
— Мы пойдем на работу, — сказал я. — И позвоним в полицию.
Собственно, я так и сделал, едва только мы пришли в контору. Там все было как обычно, и именно по контрасту я осознал, насколько изменилась моя жизнь в минувшие выходные.
Кто-то угнал мой автомобиль и насмерть сбил человека.
Такое даром не проходит.
Говорят, полицейские пьют до ужаса много кофе. Это правда. За короткое время полицейской службы в Техасе я тоже пил кофе чаще, чем когда-либо в жизни. Насколько мне известно, в Швеции дело обстоит точно так же.
Когда наконец дозвонился до Дидрика, я был на сто процентов уверен, что он распивает кофе. А сказал почему-то совсем не то, что надо бы:
— Черт, дрочишь в рабочее время? Я сто раз звонил, но тебе, видно, было недосуг снять трубку.
Мне самому все это казалось чертовски остроумным. Полицейский-онанист — это круто.
Но Дидрик моего восторга не разделял.
— Мартин, у тебя что-то важное?
Пожалуй, можно и так сказать.
Я начал с самого существенного:
— Когда я получу обратно свою машину? Терпеть не могу прокатные тачки. Ездишь будто в бэтмобиле для пенсионеров.