Возражения застряли у меня в горле.
— Значит, вы никогда не видели этого человека?
— Нет.
Повисло молчание, такое же удушливое, как и зной.
— Вот хреновина, — прошептал я.
Стиллер вздохнул, сунул руки в карманы брюк.
— Закавыка в том, что мы не знали, кто такая Сара. Иначе бы мигом ее разыскали. А так минуло несколько лет, пока нашли. Через ФБР мы тогда предъявили свидетелю еще одну ее фотографию. И он вновь подтвердил, что убийца именно она.
Я провел ладонями по лицу.
— Не понимаю. Люди видели, как она вылезла из такси и вошла в ночной клуб. Как же она потом отыскала этого шофера?
— Тем вечером Сара пошла в ночной клуб одна, — сказал Стиллер. — По нашей версии — сбывать наркотики или торговать собой. В подвале клуба занимались тем и другим. Свидетели видели, как всего через час она покинула клуб. Мы полагаем, что ей случайно попалось то же такси. Вероятно, шофер пытался снять ее за деньги, но мы не знаем. По какой-то причине он завез ее в темный переулок и вылез из машины.
— Возможно, пытался ее изнасиловать, — пробормотала Люси.
— Возможно, — кивнул Стиллер. — Так или иначе, я считаю показания свидетеля стопроцентно надежными. Так что о ее невиновности говорить не приходится.
Увидев выражение моего лица, он поспешно добавил:
— Конечно, насчет шведских убийств я ничего сказать не могу. Если честно, то я очень удивился, когда выяснилось, что она серийная убийца.
Настал мой черед скрестить руки на груди. Невзирая на жуткий зной, меня бросило в озноб.
— Почему? Почему именно это вас удивило, а все прочее нет?
Стиллер искоса посмотрел на меня, потом перевел взгляд на кошку, которая перебегала улицу.
— И убийство в Галвестоне, и убийство здесь, в Хьюстоне, отмечены явными признаками ярости и внезапного порыва, то есть не были спланированы заранее. В обоих случаях мы пришли к выводу, что убийства явились результатом неожиданно вспыхнувших конфликтов. И то, что Сара употребляла наркотики, наверняка сыграло свою роль. Наркоманы, как известно, с легкостью впадают в безрассудство и паранойю. Но, даже исходя из весьма скудной информации, какой я располагаю, убийства в Стокгольме были иными. Более продуманными, менее жестокими. Если вообще можно говорить об убийствах как о более или менее жестоких.
Он прав. Во всем прав. Ведь в последние годы Сара не была наркоманкой. Жила без наркотиков. Наверняка взяла себя в руки ради сына. Следила за собой, держала в порядке и себя, и ребенка. Стало быть, вполне естественно, что ее изменившееся поведение отразилось и на совершенных ею убийствах.
Если она в них виновна