Я стиснул в карманах кулаки. Последние часы в номере отеля были лавиной возбужденных телефонных разговоров. Звонила тетка Беллы, в слезах. Она была уверена, что ее родители погибли в результате несчастного случая, и я не стал ее разубеждать.
— Где Белла? — всхлипнула она. — Не понимаю, почему им так трудно найти ребенка.
Примерно то же сказал и Дидрик, когда позвонил. — Мартин, мы обшарили на острове буквально каждый куст. Увы, ее там нет.
— Знаю, — спокойно сказал я.
Но Дидрик не слушал.
— Мы тралим сетью возле берега, — продолжал он. — Найдем. Любой ценой. Слово даю.
Будто, черт побери, никакой разницы, где искать Беллу — на суше или на дне моря.
— Когда ты вернешься? — спросил Дидрик.
— Мы проверили время рейсов и сможем улететь только завтра утром, — ответил я.
Так вот и получилось, что вечером мы по-прежнему находились в Галвестоне. Потому-то и решили, несмотря ни на что, встретиться с Денизой Бартон. И хотя у меня отнюдь не было ясности насчет случившегося, я твердо знал, что не перестану искать Беллу, пока не найду.
Живую или мертвую.
Чтобы справиться с этой задачей, мне был необходим человек вроде Денизы. Человек с меткой зла на шее и именем, занесенным в реестр Школы верховой езды Престона.
Пока мы ждали Денизу, снова позвонил Борис. С тех пор как он подтвердил сообщение Дидрика, я говорил с ним еще дважды. Того Бориса, что был сломлен стыдом из-за неудачи и плакал по телефону, и след простыл. На сей раз я говорил с человеком, который, как и я, считал себя втянутым в самую настоящую войну.
— Я не отступлю, пока не выясню, кто стоит за всем этим, — сказал Борис. — Мои информаторы будут работать день и ночь, собирая нужные сведения. Вероятно, это займет некоторое время, но поверь, пока жив, я этого так не оставлю. Никогда.
— Тебе делает честь, что ты хочешь справедливости, — сказал я. — Но я хочу, чтобы ты знал: я ни в чем тебя не виню, Борис. Ты сделал все, что мог. Случившееся — моя вина, и только моя. Я думал, что знаю, каким силам бросил вызов. Но ошибался. — Голос у меня охрип, когда я произнес эти слова. — Могу только сказать, как я сожалею, что втянул тебя в эту историю. И сделаю все, чтобы полиция на тебя не вышла.
Последнее я сказал и Борису, и себе. Дидрик и без того уже ломал голову над тем, чем я занимаюсь. Вряд ли ему понравится, если обнаружится, что помимо всего прочего я еще и с мафией связан.
— Мы оба знаем, что в одиночку тебе не справиться, — сказал Борис. — Мартин, дай мне слово, что не будешь пытаться своими силами выбраться из этой заварухи. Потому что ты не сумеешь. Мы ошиблись, недооценивая нашего противника. И второй раз этого не допустим. О'кей?