А теперь вот сам по уши увяз в грязище. Я не знал, кто приходил ко мне в контору, и за минувшие недели единственным конкретным результатом моих разысканий по этому делу стало то, что меня самого обвинили в двух убийствах, а мою дочку похитили.
Я прислонился к Люси, которая по-прежнему обнимала меня.
Одна ее рука скользнула мне на грудь. Вероятно, она решила, что я вконец обессилел и намерен сдаться. — Мы еще не закончили, — сказала она, дыша мне в ухо. — Ничего пока не закончилось. Мы никогда не перестанем искать Беллу. Никогда. И отыщем ее. Я обещаю.
Как Люси могла дать подобное обещание, было выше моего разумения, но пустые слова словно бы влили новую жизнь в мое оцепенелое сердце.
Я погладил ее по плечу, теснее прижался к горячему телу.
— Ты никогда мне не говорила, — сказал я.
— О чем, любимый?
— Никогда не говорила, что хочешь иметь детей. Я не догадывался до того дня, когда мы вместе с Беллой сидели в «Бебе» и я так скверно пошутил. Прости.
Она прижалась щекой к моей щеке. Новые слезы. Может быть, мои собственные.
— Думаю, ты все же знал, — сказала Люси. — Но считал за благо не говорить об этом, так как понимал, что единственный мужчина, от которого я хотела иметь детей, это ты. А ты их не хочешь.
Я повернул голову, чтобы поцеловать ее. Желание, захлестнувшее меня, коренилось в горе и отчаянии, которые грозили разорвать мне сердце. Я ловко умею производить романтическое впечатление, но редко испытываю такие чувства по-настоящему. На сей раз я их испытывал. С той секунды, когда одной рукой обнял Люси за шею, а другой искал ее грудь.
Я все чувствовал и все слышал. Частое дыхание Люси на своей шее, собственное страстное желание хоть ненадолго избавиться от кошмара, которым теперь наверняка станет моя жизнь.
Руки и пальцы дрожали. С трудом расстегнули рубашку и брюки. И развязали пояс, затянутый на талии Люси. А потом скинули нижнее белье, последнюю преграду в борьбе за временный покой. На холодном полу ванной комнаты.
Там было удобно?
Нет.
Хорошо?
О да, черт побери. Даже замечательно.
И я дал себе слово, что если мы живыми выберемся из хаоса, в котором находились сейчас, то я подумаю, не стать ли мне отцом ребенка Люси.
Солнце село сразу после половины восьмого. Без пяти восемь мы стояли на заднем дворе отеля, глядя на освещенную парковку. Именно здесь была убита первая жертва.
Секундная стрелка на моих часах неумолимо двигалась вперед. Мы прождали десять минут. И еще пять. — Она не придет, — сказал я. — Вот черт.
— Может, задержалась по дороге, — сказала Люси. — Дай ей немного времени.