— Татуировки на шее. Что они означают? — спросил я.
Дениза машинально потянулась рукой к своей шее. — Это наши псевдонимы, — сказала она, а нам было больно видеть, сколько стыда сквозило в этом жесте. — Я отказывалась ее делать, но в конце концов поняла, что у меня нет выбора. Для определенных лиц эта татуировка еще и сигнал, что мы принадлежим Люциферу и во избежание проблем надо оставить нас в покое.
— Господи, — пробормотала Люси. — Насколько же велика эта сеть?
Дениза, прищурясь, взглянула на нее:
— Вы еще не поняли? Она огромна. От нее не скроешься.
Но с этим я согласиться не мог. Зловещие глобальные сети бывают только в плохих фильмах и в больной фантазии. Я не мог отрицать, что в Техасе существует преступная сеть, имеющая влияние в полиции. Но говорить, что «от нее не скрыться», по-моему, явное преувеличение. Мне хотелось получить от Денизы более конкретные сведения, но я начал понимать, что она находилась далеко на периферии системы и не располагала такой информацией.
Кроме того, я заметил, что Дениза все больше нервничает. Скоро она не выдержит и уйдет, а мы так и останемся с кучей вопросов и без ответов.
— Сарин ребенок, — сказал я резче, чем рассчитывал. — Вы знали, что она забеременела и родила сына?
Дениза побледнела.
— Что значит «забеременела»? Она уехала из Штатов уже беременная.
Я затаил дыхание и покосился на Люси. Мы-то отдавали себе отчет, что Сара уже ждала Мио, когда вернулась на родину? Люси явно удивилась не меньше меня. Я быстро прикинул:
— Вряд ли она уехала из Техаса на большом сроке.
— Недель шесть, — сказала Дениза.
— Беременность — результат проституции?
Дениза глубоко вздохнула:
— Извините, но об этом я говорить не могу. Извините.
Она сунула сигареты в карман и пошла прочь. Но с таким финалом я примириться не мог.
В ярости я стал у нее на дороге и оттеснил назад, в угол между фургоном и стеной.
— Пустите меня, черт побери!
— Не пущу, пока не расскажете все, что вам известно, — сказал я.
Люси стояла у меня за спиной, беспокойно озираясь по сторонам: не видит ли кто, что здесь происходит. Я и сам испугался собственной ярости. Будь фургон оснащен сигнализацией, шум бы поднялся на всю парковку, потому что машина аж покачнулась, когда Дениза спиной налетела на нее.
— Эти сволочи похитили мою дочь, — сказал я, вплотную приблизив свое лицо к ее, так что при желании она могла бы меня укусить. — Мне терять нечего.
Я подождал, пока она осознает смысл сказанного, и наконец почувствовал, что она расслабилась.
— Черт побери, я знать не знаю, почему меня втянули в эту историю, но теперь девочка похищена, и я должен ее найти. Понимаете?