Я почувствовал, что цепенею.
— Кто ее продаст?
— Расмус. Если я не возьму вину на себя, он продаст Майю своим корешам. Теперь понимаете? Понимаете, почему мне пришлось сказать, что бил я?
Я понял. Единственный из свидетелей, этот Расмус якобы прекрасно помнил тот вечер, когда произошло избиение.
Сердце у меня в груди екнуло.
Я понял куда больше, чем он мог себе представить. Клиент смотрел на меня, а я погрузился в размышления.
— Вы не должны никому об этом говорить, — сказал он, словно стараясь привлечь мое внимание. — Не должны, если не можете спасти и Майю тоже.
Я на секунду зажмурился, принуждая себя вернуться к реальности.
— Это мы решим, — сказал я, надеясь, что не слишком рассеянно.
Увы.
— Я же знал, нельзя ничего говорить. — Тыльной стороной руки мой клиент с силой потер лоб. — Черт, ну какой же я дурак!
Его злость и тревога заставили меня собраться.
— А ну кончай, — прицыкнул я. — Клянусь, я помогу тебе найти самое лучшее решение во всех смыслах. Поверь, когда твой кореш угодит в СИЗО, навредить твоей сестре он не сможет.
Клиент отчаянно тряхнул головой:
— Так ведь он рано или поздно выйдет из тюрьмы. Вдвое злее, чем сейчас. И примется и за меня, и за Майю. Вдобавок у него есть друзья. Уйма друзей, которые будут действовать по его указке, пока он кукует за решеткой.
Я вздохнул:
— Да брось ты. Поверь, в конечном счете очень мало кто из мафиозных типов ведет себя таким манером. Неужели ты на полном серьезе думаешь, что у него «уйма друзей», которым ничего не стоит похитить пятнадцатилетнюю девчонку, к тому же умственно ущербную, и продать ее наркоторговцам? Забудь об этом.
Я видел, что продвигаюсь вперед. Клиент успокоился, хотя выглядел по-прежнему испуганным.
— Мы вот как поступим. Я информирую полицию, а они примут меры. Как считаешь, твои дружки, у которых на допросе начисто отшибло память, вспомнят твою версию, если мы их попросим? Или твой так называемый друган Расмус и их крепко держит в лапах?
— Не знаю, — сказал клиент.
Я так не думал. В таком случае они бы тоже лжесвидетельствовали, как и сам преступник.
— Вы не забудете про Майю? Главное — уберечь ее. Понятно, да?
— Вполне, — кивнул я.
Что ж, можно уходить. Все хорошо, что хорошо кончается. Быть не может, чтобы полиция не сумела защитить его сестренку. Это их работа и их обязанность. Хотя вообще-то я не был с ним согласен. Главное здесь — вовсе не его сестра Майя. А молодой парень, которого черт знает из-за чего избили и который из-за травмы стал эпилептиком.
Когда я встал, мой клиент, повесив голову, так и сидел на своем стуле. Чем-то он напоминал Бобби. Такая же тощая фигура, такой же загнанный вид.