— Из Техаса Сара опять вернулась домой. У нее по-прежнему были с ним проблемы?
— Не знаю. Но в ту пору мы с Сарой виделись очень редко, от случая к случаю. Особенно когда я узнала, что она беременна.
— Вы не одобряли, что она станет матерью?
— Шутите? Я считала, это ужасно. Не знаю, сколько раз стояла с телефоном в руке и хотела позвонить в службу опеки.
Она замолчала, будто решив, что уже сказала слишком много.
— Кто отец Мио? — спросил я.
— Не знаю.
— Эд?
— Сказала же, не знаю.
— Но, пока Сара сидела в СИЗО, Мио жил в приемной семье?
— Да.
У меня перехватило дыхание, грудные мышцы онемели. Меньше чем за секунду я перенесся на три года назад. Прямо воочию увидел, как стою с телефоном в руке и читаю сообщение. Что Беллу отправят в Шёвде, в приемную семью. Когда я выдохнул, даже горло заболело.
Взрослых сестер и братьев бросить можно. Но маленьких детей — нет, их, черт побери, бросать нельзя. Нельзя, если есть возможность поступить правильно. И, насколько я мог судить, у Марион такая возможность была.
— Вы не думали сами позаботиться о Мио? — спросил я.
— О нет. Я не в ответе за чужие ошибки. Особенно за такие, что длятся всю жизнь.
До чего же мы, люди, разные.
В белой передней Марион словно бы иссяк воздух. Пора уходить, и поскорее.
— Спасибо, что уделили мне время, — сказал я, взявшись за дверную ручку. — Кстати, о Бобби вы в последнее время ничего не слышали?
— Нет, и вовсе об этом не сожалею.
Мне уже изрядно опротивело ее беспардонное неприятие собственной семьи. Дверь открылась, прохлада с лестничной площадки хлынула в переднюю.
— Вы не припоминаете, был ли у Бобби какой-либо резонный повод не обращаться в СМИ за помощью для Сары? — спросил я. — Он ходил в полицию, ходил к адвокату, но не в газеты.
— Так хотела Сара. Он заходил ко мне, спрашивал, не могу ли я от имени семьи выступить в СМИ. Вероятно, оттого, что я единственная из всех нас могу появиться в официальной обстановке. Но я, понятно, не согласилась. Позднее он прислал эсэмэску, что это не имеет значения. Сара запретила ему продолжать кампанию за ее оправдание.
Что ж, как объяснение вполне годится. Я кивком поблагодарил и вышел из квартиры.
Марион последовала за мной.
— Вижу, вы считаете меня плохим человеком, — сказала она. — Но я вовсе не плохая. Просто хочу, чтобы у меня все было в порядке.
Я уже спускался по лестнице.
— Иногда лучше, чтобы все было в порядке у других, — сказал я.
Отвернулся и пошел прочь.