В общем, всё это привело к тому, что после смерти родителей нас отправили с сёстрами в мексиканский приют. А так как мы являлись апатридами и неплохо говорили по-испански, ещё и впарили это мексиканское гражданство, чтоб его! Знали бы, что незнание языка могло быть веским поводом для неоставления нас в этой жуткой стране, говорили бы только на английском или на русском. Но мы, к сожалению, не знали.
И угораздило же случиться всему этому именно в Мексике!
После смерти родителей жизнь стала похожа на затяжной кошмарный сон. Всё рухнуло в один миг, безвозвратно разбилось вдребезги.
Цирк был моей жизнью. Нашей жизнью. Мы были одной большой семьёй, по крайней мере, я всегда так считал.
И тем болезненней и обидней стало, когда после похорон за нами пришли мексиканские соцработники. А вся цирковая труппа, все, кого мы считали семьёй, трусливо попрятались и даже не вышли попрощаться. От нас отказались все. Даже Арис, даже Рауль, который был нам как дедушка. Нас все бросили, никто не хотел связываться с детьми шпиона.
Странно, но это потрясло меня больше, чем смерть родителей. Потому что родители нас не предавали, они просто умерли, а точнее – их убили.
А затем начался настоящий ад. До сих пор не могу вспоминать о приюте без содрогания. Скажу просто, хуже мексиканских приютов только мексиканские тюрьмы. И если о тюрьмах я знал только из рассказов Диего, то об ужасах, творившихся в мексиканских домах сирот, я знал не понаслышке.
– Ну что там? – нетерпеливо поинтересовался Диего.
– Ждём, – ответил Карлос, – программа пытается обойти защиту, минут пять займёт.
Диего раздражённо цокнул языком, нахмурился и, скрестив руки на груди, уставился в окно.
– Эй, – тихонько позвал меня Карлос, покосившись на Диего. – Вечером как? Празднуем? Можем завалиться в «Кактус на обочине».
– Рано праздновать, – оборвал его Диего, – ты сначала дело сделай.
Карлос посмотрел на него обиженно и отвернулся, уткнувшись в экран.
Через его плечо я заметил, что он открыл ещё одно окно на мониторе и листает новостную ленту.
– Смотри, – резко повернулся ко мне Карлос, показав монитор, – это фото Пенья-де-Берналь с дрона. Ребята из группы конспирологов запускали. Ты смотри! Ух, и военных туда нагнали. По-любому что-то мутное там. Всю деревню, гляди, забором обнесли.
Диего неодобрительно закачал головой, вздохнул и снова уставился в окно.
Я пожал плечами. Конспирологические взгляды Карлоса я не разделял.
– Там ведь радиоактивный астероид упал. Видимо, ликвидируют последствия, убирают обломки, – сказал я.
– Ага! Какой в задницу радиоактивный астероид? – оскорбился Карлос и смахнул с монитора фото. – Такого не бывает. Чушь для замыливания глаз простачкам. НЛО там упало, сто пудов! Полгода ликвидировать последствия? Да у них там что? Чернобыль? Бред, я тебе говорю. Невозможно. Нет, что-то там явно нечисто. В сети много информации. Местные много болтают, что, мол, после взрыва у всех кровь из носа шла, голова болела.