– Бери своих людей и начинайте обход во-он тех трёх зданий, – полковник показал рукой на разрушенные союзниками три жилых дома. Бывших жилых и бывших дома. – Смотри мне, все ценные вещи и утварь сносите в одно место. Выставишь для охраны двух человек и не дай Бог… Ты меня понял, Князев?
– Так точно, товарищ полковник. Не первый раз разгребаем завалы.
Старший лейтенант отдал честь, направился к взводу, которым командовал. Полковник с удовольствием отметил, как из сопливого мальчишки, которого оторвали от студенческой скамьи, получился отличный офицер.
«Кем он хотел стать? По-моему, археологом. Ну ничего, скоро война закончится, продолжит обучение», – подумал Мазур, направляясь дальше, по разрушенной улице.
Старший лейтенант поднял руку вверх, призывая бойцов к тишине. Все замерли неподвижно. В мёртвой тишине полуразрушенного дома отчетливо был слышен звук работающих часов. После того, как приподняли и убрали в сторону массивную деревянную балку перекрытия, всё увидели красивые старинные напольные часы.
– Вот это да! – протянул в восхищении сержант Подайло. – Это же сколько им лет, товарищ старший лейтенант?
Часы уверенно работали, из стороны в сторону раскачивался маятник, груз в виде диска с закрученной спиралью поворачивался вокруг оси. Даже стекло, закрывающее механизм часов и циферблат от воздействия пыли, осталось целым. Как насмешка над погибшими в Потсдаме людьми, напоминанием о вечности времени. Ножки, как и сам корпус часов, были изготовлены из красного дерева. Поражало, с какой любовью и мастерством изготавливались мелкие детали, составляющие на корпусе единую картину. Князев вспомнил её название: «Король Фридрих Первый охотится на оленя». На обратной стороне часов нашлась табличка из бронзы. «1864 год»
Снизу, с первого этажа, кто-то крикнул:
– Товарищ старший лейтенант, мы нашли крышку подпола. Вас ждать?
– Иду! – крикнул Князев, бросив взгляд на напольные часы. Хороши, до чего же хороши!
Внизу, куда спустился офицер, на чудом уцелевшем кожаном диване сидели солдаты.
– Где вход? – бросил Князев, осматривая помещение.
– Вы на нём стоите, товарищ старший лейтенант, – ответил сержант Горчаков. – Мы сами еле-еле увидели крышку.
Да, немцы знают толк в строительстве: щель между крышкой и собственно полом была едва заметна. Часть бетонного пола была обрушена, но часть, с крышкой, уцелела. Зная, с какой тщательностью немецкие мастера относятся к качеству построек, можно было не сомневаться, что открыть люк будет очень сложно. Где-то должен находиться или скрытый от глаз рычаг, или какая-то вещь, с помощью которой заработает механизм, открывающий и закрывающий крышку входа в подпол. На полу среди хлама найти что-то – бесполезная трата времени. Стены? Да, две остались относительно целые. Просто удивительно. Строили на века немцы. Так бы жили и жили себе спокойно, но нет, война перечеркнула все планы. На стенах висели две подставки под факелы, самые обычные, в форме конических трубок.