— И это вот сейчас ты ему их не дал, а теперь с нами пропиваешь?
— Да нет, это еще триста лет назад было, — ответил он.
— …А, понятно. А ты вроде Кощей Бессмертный.
Мужики выпили еще, помолчали. Второй подключился к разговору.
— Да не важно, сейчас или триста лет назад. Друг-то настоящий был? А то настоящий друг только один и бывает.
— Настоящий. Выросли вместе.
— Тогда надо было дать.
— Но то были последние деньги, — ответил он.
— Я так разумею, что для друга можно и последнюю рубашку снять. Если, конечно, друг настоящий. Я бы дал.
— А потом твоя тебе по башке такого бы дала, — вмешался первый.
— Не важно. По-человечески все должно быть как-то. По-людски…
— И что теперь делать, не знаю.
— Пойди и помоги ему. Чего делать? — как-то просто предложил второй.
— Я тебе говорю — это триста лет назад было. Не верите?
— Да нет, верим, почему не верить, — философски заявил первый.
— Вы не верите. Хорошо! А знаете, сколько эти часы стоят? Сто пятьдесят тысяч. Тоже не верите?
Он снял свои огромные часы и положил на стол перед ними между стаканами и остатками еды.
— Разве бывают часы за сто пятьдесят тысяч? Это же пять тысяч баксов, — покосился на них первый мужик.
— Болван, сто пятьдесят тысяч евро. На, посмотри — это золото, а вот бриллианты.
— Старик, я-то тебе верю. Только нужно немного передохнуть. Темп взяли хороший, — сказал тот. Он больше не смеялся над ним. Видимо, понял ту долю правды в его словах.
— Знаешь, верю — не верю. Свои часы спрячь и не показывай никому, мало ли волков ходит вокруг. А то еще действительно подумают… А разобрало тебя не от водки, а от денег этих. Ты повстречайся с другом, поговори. Он поймет. Давай мы тебя проводим. Куда тебе?
— Да вон в тот дом, — почему-то сказал он.
— Ну, пошли. Все будет путем…
— Еще пива купи мне с собой…
Больше он ничего не помнил…
Проснулся оттого, что кто-то лизал ему нос. Открыл глаза. Это была большая белая собака. У него никогда не было собаки. Он лежал в какой-то комнате на матрасе, прямо на полу, а собака лизала его лицо.
— Пошла вон, — просто сказал он.
Вошла женщина. Это была она…
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Я здесь живу.
— Тогда что здесь делаю я?
— Не знаю…
Он постепенно приходил в себя, но ничего не помнил.
Она продолжала.
— Муж вечером вышел с собакой и увидел тебя там. Ты сидел на нашей скамейке и пил пиво. И говорил, что тебе некуда идти.
— На нашей… На вашей скамейке…
— Он привел тебя сюда. Ты полночи рассказывал про какой-то замок, какую-то девушку, потом уснул… Ты наконец влюбился?
— А ты ни капли не изменилась, — смотрел он на нее.