Никто не танцевал и в самом бальном зале, несмотря на его размеры, великолепие блестяще отполированного мраморного пола и приглашающую музыку. Возможно, потому, что музыка была немного странной по мантикорским стандартам. Аллисон и Альфред Харрингтоны во время их пребывания на Грейсоне влюбились в классическую музыку Грейсона, но древние танцевальные традиции планеты, основанные на том, что называется "кадриль", были не знакомы большинству мантикорцев. Однако отсутствие танцоров могло измениться, и Хонор подозревала, что это произойдет после ужина.
В данный момент она стояла между Хэмишем и креслом жизнеобеспечения Эмили Александер-Харрингтон и смотрела на залив.
"Хонор, я бы хотел, чтобы ты встретилась кое с кем," — сказал голос, и она обернулась, когда ее отец — один из немногих присутствовавших, который был выше ее, — подошел к ней сзади.
Так как Харрингтон-Хаус был технически землей Грейсона, Хонор, как правило, одевала свою личность Землевладельца Харрингтон, когда она была официально "дома", поэтому она не была в форме сегодня вечером. Но ее отец был, первый раз с ее детства. Однако вместо четырех золотых звездочек его допенсионного ранга на его воротнике были две золотые планеты. Одна широкая золотая полоса была добавлена к трем полосам коммандера, а эмблема на его левом плече состояла из жезла Асклепия под словом "Бэссингфорд". У вновь назначенного коммодора Харрингтона и сам жезл, и змей были вышиты золотом, а не серебром, как на других наплечных эмблемах Бэссингфордского медицинского центра.
Что и было поводом к празднованию этого вечера, подумала она. Ее отец не просто вернулся на действительную службу. Начиная с завтрашнего дня, он был сто третьим командиром Бэссингфорда. Официально это произошло потому, что он был вызван Флотом, и это было достаточно справедливо, потому что Флот хотел вернуть его в Бэссингфорд практически со дня, когда он ушел в отставку и оставил свой пост главы нейрохирургии. В действительности, однако, к активной деятельности его возвратил Удар Явата. Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы принять решение. Процесс начался вскоре после атаки, но для его завершения потребовалась Битва за Шпиндель и, особенно, "Операция Яростное Правосудие". Одно было печально очевидно; если Мандарины сохранят свою нынешнюю политику, Бэссингфорду понадобится гораздо больше коек… большинство из которых будет заполнено соларианцами.
Альфред Харрингтон должен был иметь дело со всеми этими разбитыми телами и жизнями. Это то, что, наконец, подтолкнуло его вновь одеть форму.