— Что?
— Каждый раз, когда ты улыбаешься. — Текс пожал плечами. — Это новый момент, у себя в голове я просто говорю «ее улыбка». Каждый раз, когда ты улыбаешься, это новый момент, поэтому, я храню его и говорю себе, что это мой любимый момент.
Я улыбнулась.
— Видишь? Новый момент. Мозг взорван.
Я покачала головой, и прикусила нижнюю губу, прежде чем поднести мыло к его бедру и животу. Со стоном он закрыл глаза. — Лучшая медсестра. Мы должны дать тебе медаль.
— Медаль?
— Да, медаль с надписью: «Медсестра №1» или что-то в этом роде. Будешь носить ее поверх одежды хороший план, верно?
— Верно. — я закатила глаза и продолжила мыть его пресс. — Так какой под номером один?
Его глаза вспыхнули, когда адамово яблоко качалось вверх и вниз. Капли воды стекали по его подбородку, приземляясь на его грудь.
— День, когда ты стала моей женой.
Я скользнула рукой вниз, когда мыло упало на кафель.
— Но ты был так зол.
— При таких обстоятельствах. — прошептал Текс. — Тебе могло так показаться, но это был самый счастливый момент в моей жизни, зная, что ты никогда не сможешь убежать от меня. Зная, что даже если ты разобьешь мне сердце, у меня все еще будет кольцо на руке, говорящее, что оно твое, и что, в первую очередь, я заслужил это.
Мои руки двинулись вверх по его животу, чтобы коснуться его лица.
— А теперь, ты еще злишься?
— Мо. — Текс застонал, схватив меня за запястья. — Что я тебе все время говорю? Я никогда не смогу ненавидеть тебя также сильно, как люблю.
— Все еще? — моя нижняя губа задрожала.
Он вздохнул.
— Всегда.
— Даже если ты выберешь кровь?
— Иногда человек делает то, что должен, чтобы защитить тех, кого ценит больше всего. — вздохнул Текс.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Смерть заставляет тебя ясно видеть вещи... иногда не очень хорошие вещи.
Текс
Я бы все отдал, чтобы быть в полной силе имея возможность поднять Мо на руки и прошептать обещания на ее коже. Вместо этого, я был настолько слаб, что выйти из душа было своего рода приключением.
Но ее кожа была такой красивой, каждый раз, когда вода попадала на нее, она прижималась к ее плоти, а затем скатывалась вниз по ее лицу, и, честно говоря, это так отвлекало, что мне почти пришлось закрыть глаза.
— Текс?
Я отпустил ее запястья и откинулся назад для возможности остыть. Я не хотел, чтобы она знала, что в душе было так жарко, что я готов был упасть в обморок — хотя, возможно, это было из-за того, что моя кровь нагревалась до опасного уровня, просто дыша тем же паром, что и она.
— Что?
— Как бы там ни было... мне очень жаль.