— За что... — повторил я. — Это того стоит... Я польщен, что ты ценишь мою жизнь Мо. Ты единственная, кто готов рискнуть ради меня.
— Никсон так же бы поступил, как и Чейз. — возразила она.
— Нет. — я покачал головой. — Больше нет, и самое больное, что я не могу винить их, я имею в виду, что у меня есть черт возьми сестра, которую я никогда не встречал, и я чувствую себя гребаным собственником по отношению к этой девушке... она может быть бешеной, сумасшедшей, и я все еще беспокоюсь о ее безопасности. Кровь...
— Побеждает. — Мо откашлялась. — Ладно, я поняла. Так, может нам тебя смыть?
— Я такой грязный мальчик. — сказал я сухо, мои брови взлетели вверх в хорошем настроении.
Мо подавила смех рукой и встала передо мной.
— Хорошо, хорошо, я просто собираюсь... — она сглотнула. — Смыть с тебя пену.
— Умой, смой, повтори. — сказал я хриплым голосом. — Говори мне гадости, медсестра.
— Продолжай так шутить, и буду уверена, что медсестра поскользнется и причинит боль пациенту, понял?
— Физическую боль я могу вытерпеть. — я усмехнулся, а потом понял, что сказал, или что имел в виду.
Бить меня, убивать, заставлять истекать кровью, но разбивать мое сердце?
И ты только что уничтожила мой смысл жизни.
Уходи Мо?
И ты только что разрушила все мое существование.
Я прочистил горло.
— Мы делаем это или нет?
— Да. — Мо облизала губы и направила душ на мое тело.
Я закрыл глаза, когда теплая вода очистила меня от мыла и крови — мои грехи, однако, остались. И разве это не сука? Никогда не очиститься.
— Хорошо. — Мо выключила душ. — Я возьму несколько полотенец и вытру тебя, чтобы ты не поскользнулся.
— Вау. — я сложил руки на груди, чтобы согреться. — Меня тоже вытрут полотенцем?
— Постарайся не быть слишком взволнованным. — Мо подмигнула. — Я довольно грубая.
— Я могу делать грубые вещи.
— Только не такого рода грубые вещи.
— Только не рань того, кто не любит, когда ему причиняют боль... нежно, ты ведь знаешь значение этого слова, не так ли?
— Я была ужасной в школе, ты должен знать. — сказала Мо из-за двери.
Она вернулась с двумя белыми пушистыми полотенцами и бросила одно мне в лицо.
— Ты вытираешь верхнюю половину, я нижнюю.
— Считаем.
— Продолжай говорить.
— Прости. — проворчал я, вытирая лицо и волосы полотенцем двигаясь вниз по рукам и груди.
Я ненадолго остановился, чтобы посмотреть, так как Мо еще не начала, но ее глаза были направлены прямо на меня. — Эмм, это не кинотеатр, дорогая, если не заплатила, то не можешь остаться.
Румянец окрасил ее щеки, прежде чем она начала энергично растирать мои ноги, забирая с собой несколько волосков на ногах, черт возьми!