Веснушчатая северянка с силой зажмурила свои изумрудные глаза и вздохнула. Её гортань напряглась в немом крике, и тотчас одна из девушек взвизгнула, схватившись за голову, а остальные встали и поморщились, словно от зубной боли. Только Мариан шмыгнула носом, завистливо поглядев на подружку.
— Не так громко! — воскликнула настоятельница, приложив ладонь к виску и начав его тереть. — Колокольчик ты наш.
Таколя долго ещё рассказывала о своей прежней жизни, прежде чем подвела простенький итог.
— Вот так, гашпадин, я жила с тех поль, как меня плиютили. Тяжело было, но лучше, чем умелеть от голода в канаве, замёльзнуть поселедине улицы или быть забитой камнями до смельти, потому что волосы лыжие, — произнесла Таколя, выжав тряпку и осторожно положив её на лоб Миры, которая лежала на толстом свёртке ткани, укрытая одеялом, в нескольких шагах от лаза в схрон и тяжело дышала. Племянница оставалась в сознании, но не двигалась, лишь вяло водила глазами, разглядывая нас.
Брой скрипел зубами и тыкал палкой в пепел костра, на котором грелась вода для Миры, сушилась солнечная соль и топился воск для чаш.
Я напряжённо дослушал, даже перестав наполнять небольшие глиняные чашки гремучим порошком. Пальцы в задумчивости крутили сосуд, который осталось сверху залить воском. А в голове крутилась мысль, что северянка настолько привыкла жить среди имеющих свой странный дар, что воспринимала его как должное. Она даже не прятала его раньше, просто не видела необходимости рассказывать. Даже сейчас она много упоминала подружек, наставницу, скромное питание и холод, а связь с небом описала вскользь, мол, читаю и пишу, дышу и колдую, это ведь естественно. И к чему же их готовили?
— Отдадим голову этой сучки рыцарю, и дело с концом. Нас отпустят, — процедил пират, пнув небольшой камень и оторвав меня от размышлений.
— Нет, — ответил я, опустив чашу на землю и начав считать стрелы, лежащие на развёрнутом мотке ткани.
Всего восемнадцать. Негусто. Но и так сойдёт.
— Что нет? Это всё из-за рыжей девки! — махнул рукой в сторону Таколи пират. — Она источник всех неурядиц. Эти уроды пришли по наводке и точно знали, что она поплывёт на корабле.
— Не будь глупцом, Брой! — встал я и отряхнул руки, а потом провёл пальцем в воздухе, после чего один из гребцов начал сплетать из тонких шёлковых нитей верёвку потолще. Из неё я сделаю пращу. — Если они из-за неё вторглись в наши воды, то, без сомнения, избавятся от нас, как свидетелей, мало ли что она могла рассказать. Я бы так сделал.
— Да, мастер, — прорычал головорез, но руку на навершие гладиуса положил. — Я бы тоже так сделал, но без неё нам всё равно проще стало. Делов-то, по горлу чик, и пискнуть не успеет.