— Ладно, ступайте. Увидимся на корабле, а я приценюсь здесь к чемунибудь.
Ещё раз поклонившись, я махнул рукой Мире. Но направились мы не домой, а на припортовый постоялый двор, из тех, что получше. Там была заранее заказана комната, и отданы распоряжения принести вещи. Там же ожидала нас Таколя.
По дороге мы купили много заморских вкусняшек, новые тоги багряного цвета, писчие принадлежности и сумки для них, ритуальные ножи и чаши, а чтоб не нести самим, наняли носильщика. Портовый паренёк весело пел всю дорогу, получив несколько щедрых монет. Голоса у него не было, но сам ритм выходил забавным.
В комнату постоялого двора вошли уставшие, но довольные. В углу на тюках сидела сгорбившаяся рыжая худышка. При нашем появлении она вскочила и застыла изваянием. А в тишине раздался звук урчащего желудка.
— Ты почему не поела? — спросил я у неё, указав носильщику пальцем на угол, куда сложить покупки.
— Гашпадин, не пошмела вжять ваши вещи, — робко ответила рабыня.
А я вздохнул. Помнится, Тагира без зазрения совести рылась в сумках с едой. Якорям-маякам, меж нами говоря, очень многое позволяется.
— Это что ещё за клоповник? — задала с порога Мира, брезгливо оглядывая небольшую комнату.
В помещении, кроме наших вещей, имелись только три кровати с низкими ножками, крохотный столик и три обычных табурета.
— Ну, извини, — развёл я руками, — я не хочу ночевать на корабле, а идти с ночёвкой домой равносильно тому, чтоб совсем не спать.
— Но это просто черня́тство, — ответила она очередным словечком из молодёжного говора.
— Лучше, чем под чистым небом, — отмахнулся я.
— А мы все в одной комнате будем? — не унималась Мира.
— Ага, — ответил я, скидывая на кровать пояс с кошельком и цепочку с жетоном некроманта.
Одновременно с этим я пощупал постель. Простынь чистая, подушка без клопов, а одеяло довольно тёплое.
— Я голая сплю, — смущённо понизила голос Мира, погладив ладонью свой локоть.
— Это твои проблемы. Устав гильдии гласит, что некромант в походе спит рядом с учениками и якорем-маяком. Доставай Масяню.
— Уже?
— А что тянуть?
Я подхватил руками столик и переставил его в угол, следом отправились табуретки. Мне самому не терпелось узнать, на что способна племянница, всё же первая в жизни ученица.
Мираэль осторожно положила на пол серый холщовый свёрток, а когда развернула, рыжая Таколя взвизгнула и прижалась к стене. Я со вздохом провёл рукой по отросшей за день щетине на голове. Ну прям, неробкого десятка мне маяк достался, всем на зависть.
— Что делать? — спросила Мира, сев на корточки рядом с высохшим трупиком кошки.