В какой-то миг перед глазами на удар сердца помутнело, и бездна ехидно хихикнула, напоминая о себе. Тряхнув головой и отгоняя от себя мрак Чёрной Реки, я остановил мглу. Серый тлен разом опал, покрывая траву, листья и камни тонким слоем, словно пепел после пожарища. Кашляющий человек, последний из четырёх, заметил меня, достал лук и наложил на него стрелу, а я пошёл к нему, шатаясь после визита отступившей бездны. Он, щурясь, прицелился и выстрелил, но промахнулся. Во второй раз он зашёлся кашлем, и стрела воткнулась в землю прямо передо мной. Я на ходу подхватил её, зажав в левой руке.
Тук-тук. Тук-тук, быстро забилось сердце, которому наконец-то дали волю.
Воин наложил третью стрелу, и тогда я швырнул в него гладиус. Меч, в отличие от ножей, я метать не умел, но это и не надо было. Клинок плашмя ударил щурящегося и кашляющего человека в голову, и тот схватился за неё. Сорвавшаяся с лука стрела ушла в небо, а я перешёл на быстрейший бег, словно атлет-бегун, а потом ударил противника стопой, сбив на землю. Он упал, а я несколько раз его пнул под рёбра, после чего упал на колени и начал колоть лицо подобранной стрелой. Он пытался выставить руки и изворачиваться, но это не помогало, а вместо криков выходил только надсадный кашель. Я бил долго, и лишь когда враг затих с торчащим из горла обломанным черенком, позволил себе встать над покрытым кровью и серой пылью трупом.
Я подобрал с земли гладиус, вложил его в ножны и подбрёл обратно.
— Дядя? — испуганно позвала меня Мира, — ты весь в крови. Ты цел?
— Я сейчас, — пробормотал, сделав взмах рукой, от чего два носильщика встали с земли и последовали за мной. — Какой я, в бездну, некромант? Даже мёртвых солдат вперёд не отправил, — усмехнулся под нос. — Хотя не потянул бы сразу и нежить, и мглу. Да, наверное, не потянул бы.
Я подошёл к погребу, где сидел Брой, и наклонился вперёд.
— А-а-а, — донёсся оттуда невнятный голос, словно у говорившего заплетался язык. — Некроманишка. Бросил меня на смерть. А вот выкуси моего члена, жалкая подлая тварь. Я… Я сейчас выберусь отсюда и оторву тебе голову. Слышишь? Я буду иметь этот обрубок, а потом зашвырну подальше. А потом… а потом я твоих шлюшек поимею! Вы… вы… выродок трусливый! А потом я её…
Пират изобразил руками в воздухе женскую фигуру, остановив ладони там, где должны быть груди.
— Он что, пьян, что ли? — тихо спросила Мира, подойдя ко мне и заглянув в погреб. — Когда успел?
— Наверное, для храбрости хотел, но перестарался, — предположил я.
— О, юная госпожа, — широко улыбнулся пират, глядя на Мираэль остекленевшими глазами и всё ещё держа руки на иллюзорных сиськах, — здрасьте.