— Вот так.
Я прижал к себе племяшку левой рукой, перехватив поперёк талии, а правую стиснул на запястье.
— Самый простой удар. Укол в живот. Он может выполняться как со щитом, так и без него.
Моя рука дёрнулась вперёд, совершая резкое движение и увлекая за собой кисть Миры с зажатым в ней прутиком. Мёртвая безымянная женщина, ибо трупам их не дают, синхронно со мной совершила укол, но уже настоящим клинком.
— Запомни, — продолжил я небольшой урок, — нежить умеет лишь то, что умеет некромант, поднявший ее или вложивший в неё свои навыки. Тебе необходимо научиться обороняться, и для этого мне нужен Брой. Я сам не смогу разорваться на куски и следить за всем сразу.
Мира кивнула и медленно покрутила кончиком прутика в воздухе. Острие легионного клинка совершило неровный круг.
— Пойдём вытаскивать это пьянчугу, — с лёгкой усмешкой произнесла она.
Мы дождались, пока поляна не станет чистой, и направились к схрону, откуда до сих пор доносилось пьяное пение, чередующееся с проклятиями в мой адрес. Пират разбил уже вторую чашку для вина и не собирался успокаиваться.
У погреба я ещё раз напомнил племяннице об умении угаска, а потом прищурился. Один из ставших носильщиками гребцов поднял из корзины с запасами моток верёвки, а потом подошёл к нам. Я обмотал один конец вокруг пояса умертвия, а второй закрепил на бёдрах Миры, словно верёвочные качели. Так она сможет легко спуститься, а в случае опасности просто встать ногой на петлю. И тогда я её вытащу.
— Дядя, я смогу, — повторила Мира, потрогав руками узел.
Племянница хоть и строила из себя взрослую, но стояла сейчас, тяжело дыша, и старалась унять трясущиеся коленки.
— Запомни. Дотронься до него и представь, что дуешь на пламя свечи. Тогда его паутина погаснет.
— Дядя, а если на секундочку представить, что он не погас, что делать? — нервно улыбнувшись, спросила Мира.
— Тогда я его прирежу с помощью нежити, — пожав плечами, ответил я.
На самом деле не верилось в такой исход. Брой не из тех, кто обидит детей. Он мог взять её в заложники, но это будет совсем уж глупое положение — для него глупое, ибо лучше возможности для угаски не придумаешь.
Тем временем племяшка подошла к краю створа погреба и заглянула внутрь.
— О, юная госпожа, — раздался оттуда пьяный голос, — а вы пробовали нежнейшее розовое синейское вино? Его тут десять торговых амфор.
Я непроизвольно облизал губы. Розовое синейское было очень дорогим и изысканным, а содержимое двух имперских торговых амфор весит чуть больше, чем хрупкая Мираэль.
— Брой, — осторожно произнесла девушка, — я поговорить.