— Но я убью их, — выдохнула племянница, растеряно поглядев на меня.
— Делай, что говорю, — процедил я, отчего во взгляде девушки промелькнул испуг.
Она тут же наклонилась к ранам и начала дуть на них, как я учил до этого. Но разорванные нервы были упрямыми и никак не хотели гаснуть, лишь разгорались ещё сильнее, отчего Брой дёрнулся и стиснул зубы, а мгновение спустя выругался и забормотал.
— Дерьмо в гло́тку всем богам! Мастер, дайте сдохнуть без пыток.
— Терпи, — процедил я. — Мира дуй сильнее.
Девушка набрала полную грудь воздуха и с шумом подула на рану. Тут воздух не играл никакой роли. Нужно было поверить в происходящее, и тогда сила мастера сделает своё дело.
Пульсирующую рану у Мираэль получилось погасить только с четвертой попытки, и каждый раз пират сдерживался, чтоб не завопить от боли.
— Мастер, я больше не выдержу, — простонал Брой.
— Уже все, — прошептал я, чувствуя, как на меня накатилась вторая волна бездны. Тьма оставила рой черных мошек перед глазами и противный свист в ушах. Пришлось тряхнуть головой, чтоб не забыть, что делаю. — Мира, сейчас прикоснись к потухшим нитям. Они теперь во власти некроманта. Наложи на них нетленку. Ты это уже умеешь.
Племянница быстро кивнула и затараторила скороговоркой заклинание.
— Я Мираэль Орса… повелеваю… приказываю, — смог я разобрать сбивчивые слова.
Тук. Тук. Тук.
Уходящие в глубь тела и обволакивающие древки стрел тусклые нити несколько раз вспыхнули в такт биению сердца охристым огнём в знак того, что сила заставила их подчиняться, а потом погасли, почти почернев.
— Теперь сильно-сильно зажмурься и скажи «спазм».
Мираэль тут же сжала кулаки до хруста и с силой закрыла глаза. От усердия даже вены на лице вздулись.
— Спазм.
Сказав так, племянница сидела и продолжала пыжиться. В другое время это было бы смешно, но не сейчас.
— Мира, уже можно дышать, — произнёс я и подался поближе к пирату, а потом упершись в него левой рукой, с противным хрустом вытащил из бока окровавленную стрелу.
На наконечнике висел тёмный, дурно пахнущий сгусток.
— И все? — устало спросила племяшка.
— Да, — ответил я, отложив стрелу в сторону и потянув вторую, что пробила плечо. — Теперь у нас есть время, чтоб найти целителя. Выберемся с этого проклятого острова, оплачу самого лучшего для этого упрямого осла.
Мира опустила окровавленные руки, а потом вдруг разрыдалась. Она растирала лицо и плакала. Это было столь неожиданно, что я не знал, что ей сказать. Но вскоре она сама заговорила, выдавливая из себя слова.
— Я… Я могла тогда спасти женщину.
— Не могла, — покачал я головой.