Про меня вы уже кое-что знаете: тайный агент-недоучка. Но встречались биографии и позатейливее.
Кстати, именно Вера Кузьминична ласково сообщила мне: «деточка, твой папа был нездоров».
Поначалу это очень раздражало, особенно в первые годы, когда я еще ждала отца. Впрочем, я ждала его до самого последнего дня пребывания в детском доме. Но чем старше я становилась, тем меньше у меня находилось возражений.
Как ни крути, а нашу с отцом жизнь нормальной уж точно не назовешь. Однако поверить в то, что отец меня бросил, я не могла.
И вот тогда явилась догадка. В мельчайших деталях вспоминая ночь, когда мы расстались, я вдруг поняла: враги-таки добрались до нас. Отец был ранен (держался за бок, бледное лицо, испарина) или болен (скорее, отравлен), и, разумеется, хотел спасти меня. Потому и отправил в полицию, где меня должны были найти его друзья или он сам, если выживет.
Я верила, отец выжил, но все еще в опасности. Оттого и не приходит. Ему важно знать, что я ничем не рискую. Однако годы в детском доме даром не прошли, и лет в пятнадцать я начала задаваться вопросом: кто из нас двоих псих? Батя, с его россказнями, или я со святой верой в них? И в конце концов отложила решение этой задачи до лучших времен.
Как бы то ни было, а моя жизнь в детдоме была вполне счастливой. Психологиня изрядно досаждала, но я быстро научилась управляться с нею. Других отрицательных аспектов я не находила. А вот положительных хоть отбавляй.
Первым делом, мои друзья. Например, парень с затейливым именем Ланселот. При знакомстве он обычно широко улыбался и объяснял, что был такой рыцарь, про него написана куча книг и снят не один голливудский фильм. Интеллигентному человеку грех этого не знать. К тому же он из цирковой семьи, а в цирке любят редкие и красивые имена. В этом месте граждане вспоминали известных братьев-дрессировщиков и поспешно кивали.
Само собой, Ланселотом моего друга мало кто называл, обходясь коротким Ланс. Ланс Трегубов. Он утверждал, что фамилию сам придумал, когда его сцапали.
Его историю я знала в двух версиях. То есть их было значительно больше. Каждый раз, когда Ланс желал рассказать о себе, появлялась новая история, но все они более-менее укладывались в две версии.
Первая: он из цирковой семьи, отец и мать погибли в автокатастрофе, он сбежал из детдома, долго бродяжничал.
Версия вторая: своих родителей он помнит, в младенчестве его то ли нашли, то ли украли цыгане. Он рос в таборе, не подозревая, что он там чужак, пока старая цыганка, которую он считал своей бабкой, не призналась, решив, что вот-вот скончается: никакая он им не родня. И не отдала единственную принадлежавшую ему вещь: книгу в дорогом переплете с золотым обрезом. На титульном листе фломастером было написано «Ланселот», и рассказывалось в ней о подвигах этого славного рыцаря.