Герман пришёл поздно и весь вечер общался с то и дело приходившими к нему людьми, почти не уделяя времени новому постояльцу. Я не в обиде, тем более в стоимость моего проживания общение не входит. Да мне и без задушевных разговоров на ночь, дело нашлось. Знакомые, моего знакомого, заходили не просто так, языком почесать, а по делу. Узнать, как идут продажи сданных ими вещей, не надо ли ещё чего, кое кто предлагал тот или иной товар сразу, демонстрируя его владельцу единственной в своём роде точки, лицом. Тема для меня новая, познавательная и не безынтересная, поэтому прислушивался не только к словам, но и мысли не забывал почитывать. А они, эти самые мысли, были совсем не простые. Почти каждый мечтал обвести вокруг пальца добродушного хозяина дома и огромного числа пристроек, всучить ему ношенный товар, отдать то, что самим не подошло, по тем или иным причинам, а уж от коэффициента жадности, этих хороших знакомых, у меня и вовсе волосы снова встали дыбом. Меньше, чем за сто процентов «навара», никто работать с Германом не собирался, хотя ему говорили, что отдают чуть ли не за столько, сколько сами отдали. Сообщать ему об этом мне, естественно, незачем, а на свой ус намотать лишним не будет. Я тоже кое чего, моему приятелю, сдавал и накрутка моя там, была куда скромнее. На будущее, есть смысл запомнить — вести себя надо агрессивнее и цену, если даже очень просят не сбавлять. Хотя, когда оно наступит это будущее. Завтра иду устраиваться на работу, на нормальную работу и дел у меня с Германом, скорее всего, больше никогда не будет. Если только сам не захочу, чего нибудь купить у него.
Ночь прошла беспокойно. Кровать постанывала от каждого поворота, ноги постоянно норовили залезть не туда, путаясь между железок спинки, им даже подставленный сзади стул и тот не помогал. Соседские дети орали в очередь и невпопад. Успокаивающие их родители устраивали друг другу ночные скандалы и громкие выговоры, по поводу и без. Жара, с наступлением темноты, никуда не делась, а влажность и вовсе возросла, отчего в крохотном помещении стало душно и сыро. Не зря говорят, что всё познаётся в сравнении. Оказывается на берегу было не так уж и плохо, как казалось, а я ещё удивлялся отчего это компании обоих Сергеевичей туда припёрлись, не уж то не могли себе места в гостинице забить. А тут вон какая «радость» и печаль.
Прогулка по утреннему городу принесла свои плоды в районе автовокзала. Метрах в ста от него, на одной из узких улиц, куда моя нога ещё не ступала, стоял стенд, с газетой «Правда» под стеклом. Вот рядом с ним я и обнаружил щит, чуть больших размеров, с броским заглавием наверху: «Требуются». Объявлений на нём — море. Глаза разбегаются. Не ожидал, что с работой в этом, отнюдь не большом, городишке, вот так просто и незатейливо. Кадры нужны и мясокомбинату, и молокозаводу. Хотят меня видеть в своих рядах и винзавод с зеленхозом, и бессчётное количество санаториев с домами отдыха, пионерские лагеря, базы, а сколько совхозов приглашают к себе, со счёта сбился. Достал блокнот и сделал первую запись: «грузчик». На большее пока не рассчитываю, образование не позволяет. Рядом фиксировал номера телефонов отделов кадров, куда заманивали объявления, желающих потрудиться по этой специальности. Насчиталось таких предприятий аж целых семь. В следующую графу вошли дворники, тоже вполне уважаемая профессия, потом просто рабочие, экспедиторы, временные работники на виноградники, посудомойщицы, записал на всякий случай, а вдруг возьмут и мне понравится. Исписал целый лист и остановился. Хватит. Разберусь для начала с простыми должностями, а потом перейду к сложным, типа конюх, пастух, тракторист, комбайнёр, рубщик мяса, учётчик, кладовщик, продавец промышленных товаров и прочее, прочее, прочее.