— Долго ты будешь молчать, красная девка? Или у тебя нет языка? — майор с искаженным злой гримасой лицом протянул к Таниному лицу лапищу, обтянутую кожаной перчаткой. Холодные щупальца коснулись ее щек, с силой сжали лицо. — А-а, так у тебя есть язык! — заорал он. Обер-лейтенант услужливо подсвечивал ему походным фонариком.
— Что ты на меня так смотришь? Мы заставим тебя отвечать на вопросы. Господин обер-лейтенант, — обратился майор к помощнику. Тот понимающе кивнул головой. — Сейчас мы узнаем, насколько крепки твои нервы и кожа.
Сердце девушки сжалось от ужаса, на какое-то мгновение оно перестало биться. Таня увидела, как обер-лейтенант передал майору шомпол, конец которого был раскален до бела.
— Какова была цель отряда? — в который раз повторял майор. Он хорошо говорил по-русски, с еле уловимым акцентом. Видно, он и раньше бывал в России. — Кто командир? Какие его намерения?.. Сколько у вас боевой техники?..
Таня молчала по-прежнему. Она только вскрикнула-застонала, когда конец шомпола коснулся ее груди, но это был крик смертельно раненной птицы, короткий и гордый.
И вдруг Таня почувствовала, что теперь она выдержит все. Она выстоит! Все страшное позади. Она сильная.
Таня сделала слабую попытку улыбнуться.
— Что ты на меня так смотришь! — снова заорал майор. — Отвечай на вопросы, считаю до трех. Поднять руки.
— У нее перебиты ключицы, — сказал обер-лейтенант. — Но есть еще один весьма результативный способ заставить ее говорить.
Таня снова увидела плоский штык. Гитлеровец вплотную приблизил его к глазам девушки.
— Осторожнее, — предупредил майор. — Еще подохнет раньше времени.
…Но Тани уже не было в блиндаже. Она бежала с Гутей по крутому склону к Чепце, и Гутя говорила ей что-то про Градобоиху, а Таня никак не могла понять, о чем говорит ей подружка, и все бежала, бежала навстречу солнцу. На берегу она увидела маму, та ласково протягивала к ней руки и говорила: «Ты знаешь, кто приехал, доченька?» Таня знала: это приехал Андрей. Они так давно не виделись. Столько надо ему рассказать…
Перед Таней вновь возникло искаженное злобой лицо майора. Но не только бешеную злобу прочитала Таня в глазах своего палача. Она прочитала в них страх. И Таня впервые заговорила. Она сказала всего три слова, сказала очень тихо, почти про себя, но эти слова услышали все, кто был в блиндаже, кто убивал ее.
— Скоро придут наши…
В тот же день дивизия полностью разгромила фашистов у деревни Пекалин. Тело ефрейтора Татьяны Барамзиной нашли в том самом блиндаже, где она перевязывала раненых. Гитлеровцы застрелили ее в упор из противотанкового ружья. У Тани были выколоты глаза и вырезаны груди.