— Мне почему-то кажется, что вы научный работник. И там, при свете настольной лампы, рождается что-то новое.
Елена Ивановна рассмеялась:
— Я всего лишь работник дошкольного детского учреждения. А вы — фантазер.
Он помолчал, сказал серьезно, без тени обиды:
— Это потому, что такая ночь, я сказал. Я вам даже немножко завидую.
— Чему? — удивленно спросила Елена Ивановна.
— Вашей озабоченности. Вы никогда не наблюдали, какими бывают озабоченные люди? Одни становятся хмурыми, иные какими-то подавленными. А есть такие, словно сегодня, вот сейчас, им предстоит сделать последний шаг, последнее усилие — и сбудется то, к чему человек шел. Такое у вас лицо, когда вы утром выходите из дому.
— Можно ли в один вечер столько комплиментов?!
— Смейтесь. Но, какие же это комплименты?! И вам они не нужны. Я правду говорю. — Он еще что-то хотел добавить, но Елена Ивановна остановилась.
— Спасибо, что проводили. Дальше я доберусь одна.
Он тоже остановился в нескольких шагах от нее.
— А ведь я и не провожал. Живу в доме напротив. Так что нам было по пути.
— Соседи? Так вот почему такие точные данные насчет окна и выхода из дому к восьми, — рассмеялась Елена Ивановна. При свете фонаря разглядела бледное, худое лицо, глубоко посаженные глаза под густыми вразлет бровями. — Спокойной ночи.
Он молча поклонился.
Елена Ивановна вошла в подъезд и заглянула в почтовый ящик. Кажется, письмо. Наконец-то! Помчалась наверх — распечатать, прочесть.
Опять не от Васи. От старого учителя. Круглый, четкий почерк:
«В журнале «Народное просвещение» хороший отзыв о моем методе. Рассказала о нем и учительница в «Комсомольской правде». Статья называется «Цена мысли».
Как же фамилия этого учителя из Григорьевки, которому помогли воевать с бюрократами из местного института усовершенствования? Как же фамилия? Скороход. Да, да, Скороход.
Отчетливо вспомнилось и первое знакомство с ним. Сидел на скамейке, во дворе детского сада старичок в старомодном полотняном костюме. И первые его слова: «Назвали меня авантюристом…» Его взволнованный рассказ, почему «его дети» во втором классе так далеко ушли вперед. Это же совсем просто: они играют. Взвешивают друг друга на весах. Маша поправилась на двести граммов, Коля на сто пятьдесят, Вася на семьдесят три, в среднем ученики прибавили…
Ему сказали: средняя арифметическая?! Во втором классе? Авантюрист!
Но поймите, все так просто: ребята меряют воду — в стакане столько-то ложек, в литре — столько-то стаканов. Играя, познают.
Скороход. Старый сельский учитель.
«Если поднимусь после болезни, дам еще несколько открытых уроков для учителей. Пишу вам об этом — порадуемся вместе. Спасибо. Большое человеческое спасибо Вам и Ване Осадчему».