Майя их стремления быть во всем первыми не понимала, да и физкультуру не слишком-то жаловала— опасалась прыжков через козла и в грязную песочную яму.
С тех пор Макс почти не изменился — здоровенный, словно шкаф, широкоплечий, с белозубой улыбкой на румяном лице и вихрами светло-рыжих волос. Шел к ней, почему-то прихрамывая и опираясь на трость, а вокруг него бегал крайне активный рыжеволосый мальчишка лет пяти, изнывая от нетерпения.
«Яблоко от яблони», — со смешком подумала она, размышляя, что могло случиться с Максом за годы ее отсутствия, кроме… счастливого брака, потому что рядом с ним, рука об руку, шла красивая худенькая девушка. Синяя туника и белые брючки для беременных подчеркивали ее аккуратный животик.
Месяц шестой-седьмой, уверенно определила Майя.
…Шесть лет назад у нее тоже долго не рос живот, почти до середины второго триместра. На работе она старательно делала вид, что не беременна — таскала тяжеленные ведра с водой и швабры, — пока ее не подловила Марина Викторовна. Отвела в свой кабинет и устроила допрос с пристрастием.
Пришлось во всем признаваться.
Майя даже расплакалась, сказав, что если ее уволят, она не сможет заплатить за квартиру и ей не на что будет покупать еду. Быть может, она может поработать еще хотя бы пару месяцев?.. Ведь она же не нарушила никакой… трудовой кодекс?
В последнее время с заказами на оформление ее не слишком баловали, да и картины почти не продавались.
— И где же счастливый отец? — хмуро поинтересовалась старшая акушерка, которая всегда к ней была слишком добра. — Ну же, не плачь, деточка, мы что-нибудь придумаем!
— Отца нет, Марина Викторовна, и не надо на меня так смотреть! — Майя понимала, что это звучит до ужаса банально, как и вся ее история. — Так уж вышло! Вы можете осуждать меня сколько угодно, но я… Я сама этого хотела, и мне одной за все отвечать. Вот увидите, я справлюсь! Мне бы только до родов продержаться, а потом уже…
Потом она уедет в Испанию. К Пабло Кармино, который давно уже звал ее к себе, но она все откладывала. Не хотела сваливать на него еще и эту проблему.
Она никому не хотела причинять проблем.
Солнышко, звал ее Родька.
Дура, заявила ей Элька, прознав о беременности. Наказала сразу же топать на аборт, но Майя не пошла, решив оставить ребенка.
Это было шесть с половиной лет назад, а сейчас…
— Это та самая тетя-художница? — спросил мальчишка, дернув Макса за руку. — Красивая! — и тут же потерял к Майе какой-либо интерес. — Па-ап, мне скучно!.. А можно я с тем мальчиком поиграю?
Еще один мальчик примерно такого же возраста сходил с ума от скуки, дергая за руку уже няню — молоденькую и смуглую испанку, с круглыми очками и зачесанными назад черными волнистыми волосами, — давно уговаривая ее прогуляться по этажам.