— Мама всегда так, — наябедничал Никита. — Рисует всю ночь, а потом засыпает непонятно где!
«И непонятно с кем», — мысленно добавила Майя, взглянув на развалившегося на соседнем стуле Артема.
— Мне… Мне надо прогуляться, — заявила всем. — Знаете, вы, наверное, позавтракайте без меня!..
И она пошла. Нет же, кинулась прочь. Чуть не задела головой тяжелую балку дверного проема, но все-таки выскочила наружу, где уже была изумрудная зелень утра, умытая холодной росой, и птичий перезвон, и яркое солнце.
А еще Артем, догнавший ее возле куста отцветшей сирени.
— Погоди, Марусь, ну что на тебя нашло?.. Ты из-за чего расстроилась?
Из-за тебя, хотела сказать она. Из-за того, что тебя слишком много, а у меня никак не получается держаться от тебя подальше, хотя я очень этого хочу.
Потому что ты не только захватил все мои дни, заполнив их собою, но еще и покушаешься на мои ночи…
А я не готова! Не готова к такому, потому что не хочу повторения того, что было шесть лет назад! Да что там, это длилось почти… десятилетие!
Но говорить ему не стала, потому что… Все равно же не поймет, лишь отмахнется в привычной самоуверенной манере!
— Какая я тебе Маруся? — произнесла с досадой. — Меня Майя зовут, если тебе вдруг память отшибло. И я не сплю непонятно с кем, так и передай своим родителям!
— Я ничего подобного не говорил.
— И еще, ты меня не понял, Спасский! Я уже много раз тебе говорила, но повторю еще раз. Я не сплю с кем попало… Однажды получилось с тобой, но этого больше не повторится. И тебе не стоит питать каких-либо надежд относительно меня, потому что мы с Никитой возвращаемся в Испанию. Я знаю, что мы договаривались на шесть дней, — напомнила ему, — но обстоятельства изменились. Мы уедем, как только выпишут Орелию.
- Я помню о правиле шести дней, — произнес он, наступая. Майя попыталась уклониться, но Спасский снова был везде. Обнял ее, не давая вырваться, вжимая в свое тело. — Ничего я не забыл! Ни о том, что было шесть лет назад, ни о том, какая ты… Когда ты спала рядом со мной, такая нежная и беззащитная. Моя, Марусь!.. И мне никого другого не нужно, только тебя. Тебя и Никитки…
…Его губы были теплыми и мягкими, с едва заметным привкусом кофе.