— Артем, что происходит?! — спросила Майя, поднимаясь на локтях.
— Ничего особенного, — жизнерадостно отозвался он.
Затем заявил, что ей надо лежать и изображать беременную. А если она забыла, как это делается, то он быстро поможет вспомнить. Закроет дверь на щеколду и сразу же начнет.
— Ты дурак, Спасский! — констатировала Майя, но обижаться не стала.
Вот еще, на идиота-то!..
Выпутавшись из теплого пледа, подошла к трюмо и принялась рассматривать фотографии, пока Артем производил спешный обыск комнаты — заглянул под кровать, затем решительно распахнул дверцы пустующего платяного шкафа.
— Кстати, пока ты боролась с токсикозом, я расспросил Ветлицкую о Роданове. Да, Родька к ней приходил. Нанес визит вежливости, они долго вспоминали бывших одноклассниках, и ей было очень приятно его внимание. Вот и все, Марусь!..
— Вот и все! — вздохнула она, понимая, что шпионская вылазка полностью провалилась.
— Пока что ясно лишь то, что ничего не ясно, — добавил Артем.
Майя кивнула, разглядывая Элькины фотографии в деревянных рамках. Некоторые из них были ей знакомы. Например, вот та, с выпускного, на котором ее подруга была в «бомбическом платье» с огромными разрезами и вырезами в нужных местах. С ней соседствовала еще одна со школьного конкурса красоты, где Эльвира Ветлицкая заняла первое место. Затем была пара фотографий в свадебном платье, но все без мужа. Еще несколько снимков с отдыха, где Элька — улыбающаяся, загорелая и наслаждающаяся жизнью.
Но были три фотографии, которых Майя никогда не видела. На них Элька была заснята с дурацкой челкой, которая ей совершенно не шла, и, надо признать, не слишком-то на себя похожая. Похудевшая, со странным, словно загнанным, взглядом, без привычного надменного выражения королевы красоты.
Похожий снимок Майя видела и у Эльки на рабочем столе.
Тут подошел Артем, оставивший в покое шкаф и книжные полки. Кинул быстрый взгляд на снимки, после чего принялся выдвигать ящики трюмо.
Открыл нижний и присвистнул.
— Это что? — растерялась Майя, уставившись на ровные ряды белых картонных коробочек с неизвестными надписями.
— Лекарства, — заявил Спасский. — Как видишь, много лекарств. И, если мне не изменяет память, они больше по маминой части.
Он все же успел сделать пару снимков и задвинуть ящик щеколду прежде, чем появилась Дарья Владимировна. Принесла Майе имбирный чай на серебряном подносе, а вместе с ним — тысячу и один совет, как легче переносить беременность.
Наконец-таки они вырвались из цепких рук Дарьи Владимировны и спустились к машине.
— Ну и шутки у тебя, Спасский! — заявила ему Майя, устраиваясь на переднем сидении джипа.