Анвия. «Угловский» аванпост Федерации Держав.
Старший сержант Матвей Ряскин вздрогнул, быстро открыв глаза начал оглядываться по сторонам. Судя по дымке, поднимающейся от посадки в двухстах метрах, глухой звук взрыва был именно оттуда. На Угловском это было привычным явлением, из-за огромного числа анархистов и бандитов обосновавшихся в районах Тринадцатого, Лепсарей и Гривы. За первую неделю командировки из Столицы Федерации, сержант насчитал больше тридцати попыток прорыва, после чего ему надоело этим заниматься.
— Ряска — первой! Ряска — первой! — Матвей решил действовать строго по заученной им инструкции, выходя на связь.
— Первая — Ряске! Что у тебя сержант? — в рации раздался знакомый голос командира первой разведгруппы.
— Пока не знаю, взрыв в посадке рядом! — сообщил сержант. — Снова «Гривинские», наверное. Второй раз за сегодня!
— Задрали! Мля! Даже в карты поиграть не дадут, черти.… Принял! Выезжаю сержант! Если на прорыв пойдут, то давай приказ палить из всех орудий.
— Принял, Первый! Жду! Конец связи! — отжав тангенту, сержант бросил рацию на ящик с боеприпасами, укрытый толстым слоем брезента и взял в руки бинокль, вглядываясь в промежутки между стволами деревьев, в месте, откуда шел дым.
От увиденного, брови Ряскина поползли вверх. Между деревьями в полный рост шел высокий мускулистый мужчина-брюнет, с длинными волосами, стянутыми в хвост на затылке.
— Какого хрена!? — сержант оторвал бинокль от глаз, потряс головой, отгоняя от себя остатки сонливости, вновь уставился в то место, где был незнакомец одетый, как столичный «мажор» в шерстяной черный френч, вошедший только недавно в моду и длинный шарф, концы которого спускались чуть ниже пояса. Не лучшая форма для прогулки, особенно в этом месте. — Откуда здесь взялся этот столичный пижон!?
Незнакомец, как будто услышав слова сержанта, остановился и посмотрел прямо в глаза Ряскина, смотрящего сейчас на него в бинокль. Матвею стало не по себе, от того, что незнакомец прекрасно видел его. Об этом свидетельствовала легкая улыбка брюнета, появившаяся на его лице, когда он встретился с сержантом взглядом.
Ряскин хотел уже, выйти на связь, чтобы доложить о происходящем, но тут произошло нечто, заставившее сержанта онеметь от изумления. Незнакомец, прямо на его глазах подернувшись маревом, растворился бесследно в воздухе. От увиденного, сержант начал материться и судорожно водить биноклем, ища «невидимку».
Десяток секунд напряженных поисков не дали результатов и сержант начал думать, что ему всё это привиделось и там, никого не было. Он уже собирался поверить в галлюцинацию на почве переутомления.