Вскоре на имя председателя Комиссии по борьбе с контрреволюцией (ВЧК) поступило обращение от прихожан витебской Христо-рождественской церкви, подписанное в том числе настоятелем протоиереем Фантином Капустинским и председателем приходского совета Георгием Полонским[246]. В этом документе доктор Григорович был охарактеризован как «уважаемый всеми старец, «патриарх» Витебска, человек честной жизни и высоких нравственных качеств, известный всему населению не только как отличный врач, но и как чуткий, отзывчивый на горе человек, оказавший многим людям в тяжелые минуты нравственную поддержку… для которого заключение в тюрьме в его возрасте [66 лет. — В. Г.] равносильно смертному приговору»[247]. 14 июля 1918 г. епископ Пантелеймон (Рожновский) уполномочил Георгия Полонского ходатайствовать об освобождении арестованных, ручаясь за их невиновность. Здание Витебской Губернской ЧК располагалось через дорогу от Николаевского собора. Перейдя дорогу, Полонский был арестован при входе в здание ЧК.
22 июля 1918 г. епископ Пантелеймон обратился в Витебскую ЧК с прошением: «В единодушии с витебским населением я умоляю об освобождении уважаемых витебских граждан Григоровича, Бирули и Полонского, которые напрасно томятся в тюрьме, будучи привлечены по недоразумению или же по чьему-либо недобросовестному доносу. Эти лица чужды какой-либо деятельности, направленной против советской власти… поэтому я не могу думать, что станут понапрасну мучить неповинных людей. Моя всегдашняя забота — поддерживать среди населения спокойствие и мир. Поэтому, зная, насколько уважаемы населением Григорович, Бируля и Полонский, я еще раз умоляю во имя справедливости, милосердия и правды освободить заключенных и возвратить больных страдальцев их измученным семьям»[248]. В Губернскую ЧК поступали многочисленные ходатайства от коллективов предприятий и организаций с просьбами об освобождении арестованных. В одном из таких ходатайств, составленном от имени 800 членов кондукторского профессионального союза железной дороги, Полонский, Бялыницкий-Бируля и Григорович были охарактеризованы как общественные деятели Витебска, а Григорович назван доктором, пользовавшимся «особенным уважением как доступный врач беднейшего населения города и, в частности, железнодорожников»[249].
В Губернскую ЧК обращались и сами арестованные, остававшиеся в неведении относительно причин своего ареста.
Бялыницкий-Бируля писал: «Пятая неделя проходит, как я заключен в тюрьму, и до сих пор меня не допрашивают и не объявляют, за что я арестован… Я никогда не позволял себе выходить из пределов законности, и поэтому я уверен в своей невиновности перед властью. Как член Всероссийского Поместного собора… я принимал деятельное участие в устроении православной Церкви». Выдержка из обращения Григоровича: «Не чувствуя за собой никакой вины… и чувствуя себя больным… прошу… предъявить мне скорее обвинение и… выпустить на поруки из тюрьмы до суда». О своей невиновности свидетельствовал Полонский: «Двадцать шесть дней я нахожусь в заключении и до настоящего времени не знаю, за что я арестован и в чем меня обвиняют. Заключение в тюрьме для меня крайне тяжело по двум причинам: во-первых, я не чувствую за собой никакой ни уголовной, ни политической вины; во-вторых, здоровье мое ухудшается с каждым днем… После перенесенного брюшного тифа, осложнившегося сердечными припадками… нуждаюсь в продолжительном отдыхе и лечении для восстановления сил… Во время столкновения на религиозной почве в Витебске на Соборной площади в феврале 1918 года… я, едва двигаясь после болезни, пришел на собрание и в горячей речи призывал собрание к миру, любви и спокойствию, ибо таковы должны быть поступки христиан». В своем совместном обращении в Губернскую ЧК арестованные утверждали: «Мы страдаем совершенно невинно за чужие грехи, а, быть может, и по клевете. Нам очень тяжело нести страдание за то, чего мы никогда не делали»