– Господи… – выдыхаю я.
– Да, это знаменитый пунш Мэй, будь осторожна. Мэй – девушка Рафаэля. Для пунша она всегда вымачивает фрукты в алкоголе на двадцать четыре часа. Так что пейте понемногу.
Мы добираемся до конца коридора и внезапно оказываемся в комнате, которая словно родом из других веков. Огромные окна, более десяти метров, вплотную друг к другу, потолки выше еще на метр, и повсюду фонарики. Кроме диджейского пульта и самого диджея, здесь ничего нет. Лишь несколько разноцветных прожекторов и дым-машина, дым от которой распространяется вокруг нас и закрывает мою обувь и лодыжки.
– Разрешите представить: танцпол, – гордо указывает Джек, при том что он здесь вообще-то не живет.
Джун радостно ликует и делает еще один значительный глоток пунша, в то время как я совершенно очарована всем, что вижу вокруг.
– Что будет, если во время вечеринки в доме что-то сломается? – спрашиваю я, но Джек только пожимает плечами.
– Раф всегда убирает важные и дорогие вещи и заранее запирает их в комнатах, остальное не так страшно. По крайней мере, так он всегда говорит. Последние два года я все время его об этом спрашиваю.
Джек что-то набирает на своем телефоне.
– Круто, ребята тоже почти готовы.
Джун настораживается, я тоже.
– Ребята?
– Мэйсон и Купер. Я только что отправил им адрес. А Дилан не сможет прийти.
Джун залпом допивает свой бокал и спрашивает, где найти еще этого знаменитого пунша.
– Вон там, одна чаша стоит на кухне, другая – у бассейна.
– Хорошо, я должна найти и опустошить одну из них. Если я выпью достаточно, то есть шанс, что я смогу не заметить, когда Мэйсон прибудет сюда. Давай, Энди. Надо найти воронку. Так будет быстрее. – Джун хватает меня за руку, тащит сквозь толпу и кричит:
– Увидимся позже, Джек!
Потом мы теряем его из виду.
Четверть часа спустя я могу сказать, что мы не нашли воронку, а вот чашу для пунша – да, и Джун сидит рядом с ней с мегадлинной соломинкой, которая ведет прямо из источника к ней в рот. Разве они не запрещены в Сиэтле по экологическим причинам? Я не уверена. Если это так, то мне интересно, где Рафаэль достал их. Тем временем я рискую выпить бокал номер два и могу сказать точно, что Джек преувеличил насчет фруктов. Они вкусные, и совсем не кажется, будто им пришлось купаться половину своей жизни в алкоголе.
Когда Джун вдруг роняет соломинку изо рта и ее глаза расширяются, я оборачиваюсь. Мэйсон и Купер здесь.
– Дерьмо.
Джун оставляет свой пунш и тянет меня за угол. На секунду или две я чувствую, как у меня кружится голова. Теперь я могу сказать кое-что еще: я была категорически неправа насчет этих фруктов. Их доставили прямо из ада!