– Вот почему ты проводила так много времени со мной или задерживалась в университете, – догадывается наконец она. – Ух ты, нам нужно будет выкопать много могил.
Короткий смешок вырывается у меня из груди, и я немного брызгаю в подругу водой, что заставляет ее громко пискнуть. Потом она продолжает:
– Я серьезно! Меня посадят в тюрьму из-за тебя.
Теперь я уже на самом деле смеюсь и при этом не могу не заметить, как Джун вздыхает с облегчением, прежде чем снова заговорить:
– За последнее время ты пережила немало трудностей. Я имею в виду не только то, что случилось с твоей мамой, но и страх, что ты не поступишь в колледж, не устроишься на работу и много чего еще. Я тоже волновалась за тебя. Сильно. – Она опять вздыхает. – Сегодня вечером произошло то, что заставило рухнуть копившуюся гору твоих страхов, переживаний и размышлений. Это было уже слишком. Я понимаю это, Энди! Так что больше никогда не делай такой ерунды. Говори со мной. Я ведь рядом! И я знаю, что сегодняшний вечер не закончился бы для тебя так плохо, если бы не весь этот хаос. И если бы ты не влюбилась в Купера.
Я не отвечаю, только опускаю глаза. Джун права.
– Давай я вымою тебе голову. Потом принесу пижаму, и мы пойдем спать, – предлагает она.
– Звучит здорово. – Сделав попытку улыбнуться, я снова смотрю на подругу. – И давай никого не будем убивать, ладно?
* * *
Кажется, весь дом погружен в сон. В квартире очень тихо и спокойно. Джун крепко спит рядом со мной, Носок сопит в своей постельке, и я слышу его дыхание и тихий храп.
Физически я чувствую себя намного лучше, теперь, после того как отогрелась в теплой воде и немного поспала. Тем не менее я также чувствую себя довольно странно. Как будто в моей системе загорелась аварийная лампочка, как будто это сигнал об остановке. Это действительно было уже слишком. Я продолжаю бесконечно крутить мысли в своей голове и ощущаю острую тоску. Не только по маме, но и по нашему дому. По нашему ранчо.
И вдруг мне кажется, что там все было бы лучше.
Поскольку все эмоции во мне кричат слишком громко и у меня не получается заснуть, я осторожно встаю с постели, стараясь не разбудить Джун.
Я нервно тру лицо. Затем поворачиваюсь к Носку, глажу его мягкую шерстку и осматриваю эту маленькую комнату, которую успела полюбить. За что я невероятно благодарна. Так много всего произошло.
Подавленная и опустошенная, я отхожу от собаки и встаю перед письменным столом. Я поставила в рамки две фотографии. На одной из них моя мама, Лукас, папа и я. Мы улыбаемся, стоя перед нашим домом. На другой изображены мы с Джун, еще совсем детьми, с праздничными колпачками на головах и следами торта на лицах. Это был первый день рождения, который Джун провела с нами, потому что у ее родителей не было времени на нее. Я осторожно провожу пальцами по стеклу над фотоснимком и вспоминаю все прекрасные и значимые моменты с подругой. Она была рядом всегда, несмотря ни на что, как бы плохо мне ни было. Прямо как вчера.