У каждого из нас существует три образа: как мы видим себя и как мир видит нас. Третий показывает то, кто мы на самом деле.
Купер
Я просыпаюсь от какого-то громкого крика и, выругавшись, быстро вскакиваю на ноги и выбегаю в гостиную. Мэйс и Джун уже спешат мне навстречу, Дилан с опухшими глазами тоже выглянул из своей комнаты, но Мэйс сказал ему, что объяснит все позже и чтобы тот шел обратно в комнату.
– Что происходит? – спрашиваю я Джун грубым ото сна голосом.
– Энди… ушла.
– Что?!
Сон как рукой сняло.
– Это все твоя вина, – взволнованное выражение сменяется яростью, и она уверенно указывает пальцем на меня. Она целенаправленно устремляется ко мне, и я растерянно отступаю, пока не упираюсь спиной в стену позади. – Твоя вина в том, что Энди уехала, что она вообще пошла на встречу с этим парнем и что ей плохо. Молись, Купер, потому что если с ней хоть что-то случится или она не вернется, – она шипит, а не говорит, и последние слова звучат так угрожающе, что я перевожу взгляд на Мэйса, надеясь на его помощь, но он только стоит, скрестив руки перед собой, выглядит совершенно спокойно и просто наблюдает за всем этим, – то я кусок за куском разберу тебя на части.
Это она обещает мне на словах, но жестами при этом демонстрирует нечто совершенно другое, а именно, что она схватит меня за яйца и не оставит от них и следа.
– Ладно, котенок, я думаю, достаточно. Он уже все понял.
Мэйс обхватывает Джун за плечи и осторожно уводит назад, но она продолжает сверлить меня своим пронзительным, угрожающим взглядом.
Тут Мэйс тянется к листку бумаги, который, оказывается, держит Джун.
– Что это там у тебя? Что в записке?
Прости, я взяла твоего старичка. Я люблю тебя. Но мне нужен покой и личное пространство, мне нужно время. Поблагодари за меня Мэйсона. И извинись. Пожалуйста, присмотри за Носком. Энди
– Она уехала домой, – объясняет Джун, запинаясь, и все ее горе и беспомощность заключены в этой фразе. Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что может исправить эту ситуацию. Я чувствую себя, мягко говоря, паршиво. И прекрасно осознаю, что я идиот.
Проклятое дерьмо!
– Мы должны вернуть ее, – я слышу свой голос.
– Нет, – отвечает Джун холодно. – Ты последний человек, кто мог бы сделать это.
– Нам лучше сесть, а не шуметь у комнаты Дилана.
– Мэйс прав, – киваю я, и он ведет Джун на диван, где мы все располагаемся рядом друг с другом и думаем о том, что делать дальше. Джун лихорадочно перебирает свои локоны.
– Мы дадим ей немного времени. Это то, чего она хочет. И потом она вернется.
Как Мэйсону удается оставаться таким спокойным, говоря подобные вещи?!