— Вот такие условия, товарищ, прямо как в вашей Софии — «мест нет!».
— А нельзя ли устроиться на частной квартире?
— Разве что пригласить вас к нам, но у меня ужасно ревнивый муж!
Она снова начала хихикать, что совсем вывело гостя из себя. Он уже был готов рассердиться, но тут вмешался доктор Москов, сказав, что Мария не замужем и что в селе много свободных домов, где можно переночевать. Да и не только переночевать, но и жить столько, сколько надо и сколько захочется. Есть и дрова, и сухой хворост в садах. Да и поросят уже начали резать к рождеству. Найдутся и индюшки, и домашнее вино. Вот и товарищ Чукурлиев подтвердит. Сам он живет в пустом доме, который пока еще не успели объявить памятником культуры. Две комнаты внизу и три наверху, с террасой, где летом мы пьем ракийку.
— Так, что ли, бай Стефан?
— Двух мнений, быть не может.
— Спасибо вам, — ответил писатель и почесал свою рыжую бакенбарду. — Я вам заплачу, сколько нужно.
— В Сырнево ваши деньги не в ходу, — ответил старик.
— Это почему же не в ходу? — вмешалась девушка. — В нашей «валютке» в ходу любые деньги.
— У вас здесь есть валютный магазин? — удивился писатель.
— Да, — ответила девушка.
— Вы меня разыгрываете.
— А вы на мои часы посмотрите — «Сейко»! Есть и транзисторы.
— Мария! — снова оборвал ее Москов. — Что за глупости ты болтаешь? Проверь-ка лучше, нет ли других пациентов.
— А этого вам разве мало? — спросила она с нажимом на слове «этого».
Потом резко повернулась на каблучках, отчего подол халатика метнулся колоколом.
— Вы случайно не драматург?
— Нет.
— А то мне нужен драматург.
— Мария! — снова прикрикнул на нее доктор. — Принеси мне больничный журнал и заполни статистический листок. А ты, бай Стефан, отведи товарища к себе. И внимательно изучи проект договора о дворовом участке. В конце недели я снова приеду, тогда и подпишем его окончательно. А завтра вечером переговорю по телефону с Русе.
Старик рассеянно молчал, идя вслед за гостем. И только когда они вышли из амбулатории и сели в «Трабант», писатель осмелился спросить, кто эта девушка, так смело разговаривающая с незнакомыми. И не согласится ли она дать интервью по случаю Дня акушерки, который, ввиду сократившейся рождаемости, будет отмечаться повсеместно…
Уставившись на свои опухшие пальцы, Чукурлиев весьма лаконично ответил: «Марийка! Болтушка!» И продолжал рассматривать свои пальцы.
— Простите, не расслышал!
— Марийка, говорю! Не обращай на нее внимания. Дурачится.
— Она здешняя?
— Внучка моей сестры. Год назад развелась и сейчас с ума сходит. Не с кем словом перекинуться.