Выйдя на почти пустынную улицу, он медленно поплелся. В груди теснилась какая-то обида. Не хватало воздуха. Сто раз, наверное, упрекнул себя за то, что согласился прийти.
Долго сидел в сквере. Пил воду из фонтанчика. Вымыл руки и обтер лысину, чтобы избавиться от преследовавшего его запаха духов. Потом подошел к своему дому и забрался в «Трабант». Включил двигатель, убедился, что работает. Долго сидел так в темноте. Не смея пойти домой. На третьем этаже в гостиной горел свет. Там его ждала Евдокия. Ходила из угла в угол и ждала… Куда от всего этого сбежать? К кому? В Сырнево? Кого он там найдет? В голове теснились нелепые и смешные мысли. Ему взбрело в голову уехать в Пловдив. Когда-то он делал там материал о каком-то строительном инженере… Может, он не забыл его? А что ему сказать? Как тот его встретит?
В конце концов решил вернуться домой. Придумал и алиби: был у главного редактора. Говорил с Созополем. Милиция уже напала на след беглецов. Не сегодня-завтра их настигнут по пути из Солнечного Берега в Бургас.
С этим алиби он пошел домой. Открыл своим ключом дверь и бесшумно вошел в коридор. Через стекло двери увидел силуэты двух человек. Это его озадачило. Снял куртку, повесил на вешалку и осторожно открыл дверь. И тут глазам его открылась неожиданная картина: на диване, обнявшись, сидели Теменужка и ее жених. Они заметили его, и только когда он приблизился, моментально отпрянули друг от друга.
— Папа! — воскликнула девушка и бросилась ему навстречу.
Он оцепенело смотрел на нее.
— Здравствуй, дочка! — произнес тихо.
— Мой жених, папа! Познакомьтесь!
Петринский продолжал стоять, как вкопанный, не в силах сделать ни шагу. Напротив стоял молодой, совершенно черный юноша, с курчавыми волосами, белоснежными зубами, яркими белками глаз и необыкновенно приветливой улыбкой.
— Из Танзании! — продолжала Теменужка. — Не правда ли, он очень симпатичный, папа!.. Учится на электроинженера… Нури, иди сюда, Нури! Познакомься с папой… Он очень милый и добрый человек…
Нури сделал шаг вперед и протянул черную руку с белой ладонью. Встреча тестя и зятя была «искрометной», как писал позднее в своем дневнике Петринский — она потрясла его и физически, и духовно. Как только выдержал?!
— Мы с Нури весь вечер вас искали, папа! Куда вы пропали? Ходили и к тете Малине. Звонили, звонили, но никто не открыл… У Иванки горел свет, но и она не открыла. Наверное, с кем-нибудь забавлялась…
Петринский хотел объяснить, где был и что делал, но язык не поворачивался, и он так и не смог произнести ничего членораздельного. Зато его дочь болтала без умолку, с удовольствием демонстрируя жениху добрый характер отца. Юноша восторженно слушал. Зубы его действительно белели, как слоновая кость, точно как предсказывала, гадая на кофейной гуще, старая дева Малина.