Он прочитал посвящение.
— Кто этот Петринский?
— Фантаст.
— Писатель?
— Можно сказать и так.
— Почему «можно сказать»?
— Потому что он сам не верит в то, что он писатель.
— Тогда ему лучше совсем не писать.
— Как так не писать?
— Очень просто.
— Но «это» вроде болезни, товарищ Балтов!
— Что вроде болезни?
— Писание…
Балтов перелистал книгу и снова вернулся к посвящению, написанному кривым, неразборчивым почерком: «С надеждой, что когда-нибудь вместе полетим в Космос. Петринский».
— О! — засмеялся он. — Вместе!
— А что, разве плохо?
— Почему же.
Потом помолчал и добавил:
— А других с собой не возьмете?
— Можно и других.
— А они вам не помешают?
— В нашем космическом корабле всем хватит места!
Она выхватила книгу у него из рук и бросила на стол с таким видом, будто спасала Балтова из неудобного положения, в которое сама же поставила.
Балтов долго молчал. Потом начал копаться в библиотеке, по одной доставая книги, вчитываясь в заглавия, а автограф с двусмысленной надписью все не выходил из головы. Марийка ушла в кухню сварить кофе, но, когда вернулась, Балтов уже поглядывал на часы, собираясь уходить. Марийка встревожилась. Сняла с его руки часы и положила на стол.
— Я от вас этого не ожидала…
Он протянул к часам руку, но она остановила его.
— Что вы обо мне думаете?
— Все самое хорошее!
— Ваши часы меня не интересуют! — продолжала она. — Я еще не улетела в Космос… Сядьте, прошу вас, и выпейте свой кофе!
— Меня ждут.
— Меня тоже ждут!
Она фыркнула (по ее собственному признанию), как кошка, которой наступили на хвост, и быстро принесла кофе. Гость стоял, колеблясь, уйти или остаться. Наконец благоразумие взяло верх, он сел, положил ногу на ногу и взял чашку. Закуривая, Марийка многозначительно посмотрела на него.
— Вы никогда не курили?
— Никогда.
— Идеальный партсекретарь!
Он нахмурился, отпил глоток кофе и сказал:
— Этим не шутят!
— Но я не шучу, товарищ партсекретарь!.. Только об одном вас прошу…
— ?!? (Такой знак препинания поставил бы здесь Петринский).
— Давайте вместе полетим в Космос! Вы согласны?
— Согласен.
— А Жюль Верн пусть себе плавает под водой, хоть все двадцать тысяч лье… Мы предназначены для Космоса… Для простора, для солнца, как писал один бездарный поэт… Правда?
— Да, Мария!
— Марийка!.. зовите меня Марийка!.. Не доросла я еще до Марии… Мария — великое имя, как писал другой поэт, немного более талантливый, чем первый…
— Сдаюсь! Ничего не понимаю!
— Я вас научу! Еще никто не вышел из этого дома НЕУЧЕМ!.. Жаль, нет шампанского, а то бы выпили по бокалу… Вы не пьете?
— Пью! Пью! — поспешил возразить он. — И еще как!