То и дело попадались афиши, сообщавшие, что в столице открыт первый кинотеатр, в котором демонстрируется фильм «Содом и Гоморра». Он уже два раза видел этот фильм и рекомендовал всем посмотреть его, чтобы убедиться, какая катастрофа может постичь зарвавшуюся цивилизацию.
Все вокруг цвело и благоухало, славя ранний приход лета, зазывало в открытые кафе, прельщало великосветской жизнью, заполнявшей бульвар Царя Освободителя. Регулярно в полдень и вечером, а иногда и утром он заходил в эти кафе-кондитерские, часами вел там разговоры о политических событиях, узнавал последние сплетни и новости и умилялся уважением, которым его окружали. Он то и дело приподнимал свою шляпу, здороваясь со знакомыми. В городе хорошо знали его галстук бабочкой в мелкую крапинку и белый костюм и часто подсмеивались над его острой рыжей бородкой «а-ля Анатоль Франс».
Низкого роста, подвижный, с продолговатым лицом, он был многословен. Его считали оратором, а ему хотелось быть писателем. Политические деятели (а их было много!) читали каждую статью, выходившую из-под его пера, подолгу комментируя ее, хвалили за изящество стиля и афористичность языка. Работа в газете «Народен глас» открывала перед ним путь к политической карьере. Он знал это и старательно готовил себя к такой деятельности. Все политики прошли либо через редакции газет, либо через адвокатские конторы — оттуда до министерского кресла был всего один шаг.
Когда он вошел в Народное собрание, там уже закончилось обсуждение организационных вопросов. На трибуне находился очередной оратор. По голосу журналист сразу узнал Георгия Димитрова, депутата от фракции «тесных» социалистов, своего знакомого и политического противника с 1903 года, когда партия раскололась на «широких» и «тесных» социалистов[4]. С тех пор оба крыла враждовали между собой, передавая вражду и более молодым поколениям.
Журналист прошел на цыпочках за депутатские скамьи и встал у одной из колонн. Ему всегда нравились скрытые полумраком места у колонн. Там он успокаивался и собирался с мыслями. Но на этот раз его заметил профессор и сделал знак, красноречиво говоривший, что он его увидел. Профессор стоял справа среди публики. С ним журналист установил дружеские отношения еще тогда, когда тот придерживался левых убеждений. Между прочим, они еще вчера договорились встретиться в Народном собрании, чтобы обсудить некоторые важные политические вопросы, так что получилось весьма кстати, что они вовремя увидели друг друга. Профессор еще раз кивнул ему, показывая «Народен глас». Статья о бонапартизме уже успела обойти политиков. Это еще больше обрадовало журналиста. Он улыбнулся и прижал руку к сердцу, показывая тем самым, что он лишь выполняет свой гражданский долг, насколько позволяют ему его скромные возможности. Профессор ответил ему символическим рукопожатием.