— Где собака, профессор?
— Нет, господа, — продолжал профессор, — в этой стране есть законы, которые будут применены против вас.
— Какие законы, господин профессор? Законы фашизма? — перебил его Димитров. — Законы вашей открытой разбойничьей тирании? Они нам известны. Это законы тюрем и виселиц, расстрелов и доносов. Мы знаем эти ваши законы! Это законы готовящейся вами войны, которая отбросит человечество к доисторическим временам.
— Я согласен с ним, профессор, — сказал генерал, — он совершенно прав в одном: время споров кончилось. Однако не пора ли заткнуть ему рот?
— Неудобно перед иностранцем, — ответил министр железных дорог, поправляя на голове цилиндр. — Насколько мне известно, здесь присутствуют и французские журналисты, которые все видят и записывают.
— Вся Болгария, как один человек, поднимается против вас, господа! — продолжал Димитров. — Вся Болгария говорит вам свое решительное «Нет!» Против вас — все честные люди, трудом зарабатывающие свой хлеб. И мы протягиваем руку всем честным, прогрессивным людям, которые верят в демократию и социальную справедливость. Мы призываем всех лидеров демократических партий к общей борьбе против фашизма.
— А как же ваши классовые принципы сотрудничества, господин Димитров? Разве вы сейчас не пренебрегаете ими? И как обстоит дело с пролетарской революцией? — выкрикнул журналист.
— Не спешите торжествовать, господин министр железных дорог! Не спешите! По-видимому, вы ничему новому не научились и ничего старого не забыли! Единый фронт не политическая коалиция, а конкретная платформа борьбы за хлеб, за жизнь, за права, за свободу и будущее народа — вот что такое Единый фронт! А ваш лозунг нам ясен: капиталистам — бублик, трудящимся — дырка от бублика! В этом и заключается суть вашего сговора, ваших лозунгов. Нет, господа, ничего у вас не выйдет! Народ давно понял, кто его друзья и кто — враги!
Овчарка лаяла на толпу. Полицейские, повернувшись кругом и взяв наперевес винтовки с примкнутыми штыками, начали теснить людей. Появился наряд конной полиции. Всадники галопом мчались со стороны Ярмарочных полян. Сверкнули на солнце обнаженные сабли. От разгоряченных коней поднимался пар. Послышалось страшное, знакомое «Хо-хо-хо!». Народ в панике стал кидаться из стороны в сторону. Катились и разбивались вдребезги горшки и миски. Рушились лотки и палатки. «Хо-хо-хо!» — храпели кони. Звенели клинки. Перегоняя друг друга, бежали в надежде спасти свой товар продавцы. Опустели качели и карусели. Под купол цирка шапито набились перепуганные люди.