— Все села в Ломской околии наши, — докладывал поп Андрей, — и город почти наш. Только одно гнездышко фашисты отчаянно удерживают в кавалерийской казарме. Двух-трех снарядов было бы достаточно для них…
— А Видин?
— Видин пытается послать помощь по Дунаю. Но мы должны, их опередить. Как раз для этого мне и нужно орудие. Я тоже артиллерист. Был когда-то артиллеристом на фронте. Так что орудие будет в надежных руках…
— Понимаем, — старался разубедить его Коларов, — но обстоятельства изменились. Орудие нам нужно для Бойчиновцев.
— Вы и без орудия теперь не сможете отсюда выбраться, так как путь на Лом отрезан, — вмешался Гаврил Генов, — дорогу блокировал Шуменский гарнизон.
Пот градом катил по лицу отца Андрея, в глазах была тоска по этой «пушечке», в сердце его поднималась буря.
«…Ломские товарищи, — вспоминает Иван Михайлов, — не смогли получить орудие, так как дорогу на Лом перерезал воинский отряд из Шумена, который вечером 24 сентября захватил станцию Бойчиновцы…»
Георгий Дамянов пишет:
«…К 17 часам я был вызван в революционный комитет. Гаврил Генов приказал немедленно направить одну роту к станции Бойчиновцы. Роте придали артиллерийское орудие. Мы выехали с первой ротой поездом к железнодорожному мосту на реке Огоста у села Эрден. Этим же поездом на станцию Бойчиновцы выехали Никола Аврамов, поп Андрей и Кирил Митев. Стало известно, что Лютенский отряд под командованием Владимира Минчева отступил на восток от станции Бойчиновцы…»
Гневом и ненавистью полны воспоминания протоиерея Йордана об этих событиях:
«…К половине одиннадцатого мы, трое священников, пошли на станцию узнать, может ли отец Стан Димитров, родом из села Флорентин, выехать в Видин и оттуда в свое родное село. На станции встретили священника Андрея Игнатова, медковского героя, с саблей у пояса.
— Что тебе надо в это время здесь?
Он сообщил, что в его распоряжении есть поезд, вынул пропуск, выданный революционным комитетом, который давал право ему, священнику Андрею, разыскивать припасы и снаряжение, а также снабжать ими революционную армию. С гордостью показал!
— Совсем ты взбесился, — сказал я ему. — Нам, священникам, не подобает заниматься такими делами. У нас другое предназначение…
— Я не приходский поп! Слава богу, уволен! И я знаю, что делаю и для чего делаю все это! — ответил священник Андрей Игнатов».
А в это время эшелон с частью сил Шуменского гарнизона медленно катил по железнодорожной линии к Эрденскому мосту. Стволы орудий и пулеметов угрожающе торчали из вагонов и платформ, готовые открыть огонь. Офицеры, скрытые за бортами платформ, просматривали все вокруг в бинокли. Четыреста солдат, сто пятьдесят белогвардейцев, сотни полицаев и добровольцев в штатском из так называемой шпицкоманды — такой груз тащил эшелон по извивающейся железнодорожной линии.