Таня вскочила. Она бежала к своему самолету и смотрела в небо, на друзей-истребителей, так вовремя подоспевших на выручку. Истребители приветственно покачали крыльями: «Продолжай путь, братишка! Враг побит». Им же и в голову не приходило, что они помогли сестренке.
Таня занялась осмотром самолета. Первое, что она заметила, — это вытекающий тоненькой струйкой бензин. Вначале предположила, что открылся кран, но, когда зашла со стороны мотора, увидела: бензобак пробит. Таня заткнула пальцем пробоину: «Вот горе! Как же с пробитым баком лететь? Хоть и недалеко, всего несколько минут полета, а вспыхнешь, как спичка. И хватит ли бензина?»
Подошел офицер улыбаясь:
— Живы мы и здоровы…
Таня сказала спокойно:
— Пробит бензобак. Соорудить бы… какую-нибудь пробку…
— Большая пробка нужна? — Офицер посмотрел на Танин побелевший от напряжения палец: — Сейчас попробую поискать палку, деревяшку. А вот на центроплане пробоины, это ничего?
— Ничего! — сказала Таня. — Главное — ищите палку.
Офицер отправился разыскивать по полю какой-нибудь подходящий для пробки материал. Скоро он притащил сухую корягу и принялся выстругивать из нее пробку. Делал это ловко, пробка получилась отличная. Забили ее на совесть. Таня восхитилась:
— Техника! Правда?
Но начали запуск — мотор не работал.
— Дело труба, — сказал офицер.
Таня снова молча осмотрела каждую деталь. И обнаружила пробитую свечу цилиндра. К счастью, в бортовой сумке нашлась запасная. Свечу заменили, и мотор заработал.
Осмотрев воздух, Таня взлетела. Через двадцать минут они приземлились на своем аэродроме. Задание было выполнено.
Офицер поблагодарил летчицу за смелость, находчивость и выдержку, проявленные в ответственном полете, и попросил командование полка занести благодарность в личное дело Макаровой.
Это заслуженное поощрение не обрадовало Таню. Она, конечно, приняла от подруг поздравления — в ту пору благодарность в личном деле была событием. Но в задушевную минутку наедине с Верой сказала:
— Когда всем горько, зачем же меня-то баловать?! Потом несправедливо: все девушки не меньше делают. Нельзя меня выделять.
Вера ответила раздумчиво:
— Всегда мне кажется, что правильно ты, Таня, рассуждаешь. А сейчас нет. Не знаю, как тебе это объяснить… Благодарность? Награда? Ведь это не только приятно тебе… Это напоминание всем нам делать дело еще лучше.
Таня взглянула на Веру острым, серьезным взглядом, сказала без улыбки:
— Штурман, ты и есть штурман! И тут ты как положено направила.