На другой день была радость: перед обедом явились в полк Нина Распопова и Леля Радчикова. Вот что с ними произошло. Над переправой их самолет подбили зенитки. Мотор прекратил работу. Летчик и штурман были ранены. Собрав последние силы, Нина Распопова вывела самолет из-под обстрела, и ей удалось спланировать на нейтральную полосу. В темноте девушки долго ползли по грязи, пока не добрались до переднего края своих войск. Их подобрали солдаты саперного батальона, оказали первую медицинскую помощь и отправили в госпиталь. Нина и Леля по дороге сбежали. На попутках добрались в полк, в свою санчасть. Врач полка Оля Жуковская еще несколько дней отражала натиск желавших с ними повидаться.
А после обеда принесли полный мешок писем: с начала отступления в полк еще не доставлялась почта. Сейчас каждой из девушек было по нескольку писем. Таня схватила пачку разноцветных треугольников и конвертов.
Первым распечатала письмо от Виктора. Он писал, что после госпиталя был послан в танковое училище, закончил его, стал офицером и теперь едет на фронт. «Не может ли он с танками попасть на наше направление? — думала Таня. — Вот бы здорово было: он давил бы фашистов на земле, а я с воздуха! И вдруг бы встретились… Уж тогда бы я ему все сказала…»
Но Тане было необходимо сказать о переполнявших ее чувствах сейчас. Она прочитала другие письма. Сестренка Вера сообщала, что учится в энергетическом техникуме, мама по-прежнему болеет. Деньги от нее, Тани, получили. Мама просит Таню беречь себя…
— Штурман, тебе тоже пишут «береги себя»? — присела Таня на койку Веры. — Как будто я хочу погибнуть. Я хочу жить и хочу победить. Победим фашистов, Верок?
— О чем разговор! Конечно победим! Мы с тобой еще на Берлин бомбы сбросим, — уверенно ответила Вера.
— Сбросим! А ты знаешь, от кого это письмо? От Виктора. Помнишь, я тебе рассказывала: мы вместе выросли — жили в одной квартире. А потом я в него влюбилась. Только не смела об этом сказать. И ему не велела… А теперь мне очень бы хотелось, чтобы он написал о любви. А от него… просто товарищеское письмо.
— Так ты ему напиши о своем чувстве.
— Что ты?! Умру — первой не напишу.
— Хочешь, я напишу? Напишу, что ты страдаешь… Как запоешь — песни все о любви. Нельзя, чтобы твой Виктор не знал об этом. Давай номер его полевой почты.
— Нет! Нет! — Таня отошла от Веры, взяла карандаш и сама стала писать. Она писала стихи. Но они получались такими нескладными, что она никогда бы не показала их никому на свете.