Хайнау, палач революции, заслуженно удостоился от истории прозвища «брешианской гиены». Еще, можно сказать, не просохла кровь во дворе пештской тюрьмы, где казнили Баттяни, и в Араде, где 6 октября свершилась казнь тринадцати революционных генералов. Цепи моста были прочными, но невольничьи оковы Венгрии в ту пору, видно, были еще прочнее. Впрочем, хватит ораторствовать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Между Ташнером и Кларком огромная разница. Кларк способен ночь напролет провести у моста, Ташнер же шлет указания из другого города.
Оба Кларка: и Терни и Адам — одинаково верны своему детищу, но не друг другу; 18 октября 1849 года Терни Кларк находит уместным расторгнуть договор с Адамом Кларком.
О расторжении объявлено за полгода; с 18 апреля 1850 года — хоть на все четыре стороны…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
По счастью, у Адама Кларка хватило ума не податься на сторону; он остается здесь, в Венгрии, и берется за очередной гигантский труд — строительство тоннеля. Это уже самостоятельная работа Адама Кларка, хотя из записей Сечени мы знаем, что в 1846 году Терни Кларк привез чертеж тоннельного входа.
По его ли эскизу было построено это величественное и благородное сооружение? Ведь вслед за Терни Кларком проект тоннельного входа был разработан, к примеру, и Барабашем; Миклош Барабаш был отличный портретист, миниатюры его просто превосходны, но вот проект являл собою нечто чудовищное, напоминая египетский саркофаг. К счастью, осуществлен был вариант Кларка. В какой мере он отражал первоначальный проект Терни — я не взялся бы определить; также не знаю, было ли техническое осуществление проекта трудом одного лишь Адама Кларка. Тоннель строился с 1853 по 1857 год. Терни в ту пору даже видеть не желал ни свой мост, ни Венгрию, а уж строить тоннель и вовсе не входило в его планы. С тех пор как Сечени обосновался в Дёблинге, а Хайнау — в Венгрии, Терни Кларк ни разу не переступил границы Габсбургской монархии. Что ж, англичанину это было нетрудно. Он скончался в Лондоне, в 1852 году, шестидесяти девяти лет от роду, холостяком — старый, исполненный горечи человек, талантливый инженер, художник.
Что же до Адама Кларка, то он не только носил венгерское платье; здесь, в Венгрии, он обзавелся семьей и здесь умер в возрасте пятидесяти пяти лет. Могила его напоминает место последнего упокоения Джона Филда на Лефортовском кладбище в Москве…
Ну, вот я кое-как и добрался до конца этой истории. Признаться, я нервничал при мысли, что вы уедете и я буду вынужден оборвать свой рассказ на полуслове. Спешка — это типичная новомодная болезнь, никто не ощущает ее в такой степени, как профессиональный гид. Изволь за три дня показать целую страну! Как видите, даже чтобы набросать историю одного-единственного моста, трех недель и то еле-еле хватает. Поражаюсь крепким нервам иных писателей, их уверенности в себе и в своих читателях. Трилогии, тетралогии… Но ведь они правы! Вот я, например, читаю же эти книги. Но читают ли те, кто меня помоложе? Жаль, если не читают! Правда, в прежние времена в дорогу брали книгу листов в десять, а с тех пор как мы путешествуем самолетами, в качестве дорожного чтива хватает и иллюстрированного еженедельника. Да и тот успеешь прочесть, только если небо хмурое, в облаках. А иначе жаль было бы упустить такую возможность — полюбоваться дивной картиной, которая прежде возникала лишь перед ангелами да ангельскими душами: чистый, голубой эфир без пыли и грязи… Вы уезжаете завтра?