Амбрушу не хотелось спать, но, поддавшись уговорам невестки, он ненадолго прилег отдохнуть. Лег на кровать отца. На постели были старомодные, розовые в красную полоску наволочки и такой же чехол на перине. Сын придирчиво осмотрел все, ощупал: постель была опрятная, мягкая и удобная для старика. Он не заметил, как заснул.
В полдень пришел отец.
Невестка в воскресном платье выставила на стол городскую фарфоровую посуду. Ребятишки, с дочиста отмытыми руками и мордашками, уселись за стол. Брат-тракторист обедал в поле.
Амбруш Яром с беспокойством поглядывал на старика.
— Очень устали, отец?
— Как сказать… Полный день было бы, пожалуй, тяжковато. А так можно. Все одно сею в последний раз.
— В Пеште сеять в самом деле не придется, разве что фасоль на балконе.
— Я не о том говорю. До жатвы я, глядишь, еще дотяну. А до сева — навряд ли.
— Ох, отец! — не стерпела невестка. — И что вы такое вечно на себя наговариваете!
— Не вечно. В прошлом году я такого не говорил. — Он налил вина в двухсотграммовый стакан. — Вот, даже вкуса вина не чую, не то что прежде бывало…
— Вот я и говорю, что вам в город нужно уехать. Покажем вас хорошим специалистам. Сам-то я, вы знаете, хирург. Но в Пеште мы бы с вами к опытному терапевту, сходили.
— А ты что же, сам разобраться не смог бы? — Старик прищурился. — Сдается мне, ты ведь тоже с пониманием!
— Я больше в ранах разбираюсь. Режу, вскрываю, переломы сращиваю.
— Хорош доктор! Это все равно как если б я, к примеру, пошел на базар торговать лошадь и разбирался бы только в зубах — сколько лет коняге. А копыта пусть другой смотрит? А брюхо, может, повитуха?
— Не совсем так, но похоже. Человек — очень сложный механизм.
— Механизм механизмом, да только он свое знает: покуда жив, надо сеять, потому как человек ведь не просто тебе машина… Должен сеять — даже если жатву снимать придется кому-то другому… Я не пью, но ты-то пей, сынок.
— Мне нельзя, за рулем я.
— Но ведь ты не сегодня уедешь?
— Если б я мог надеяться, отец, что вы со мной поедете, я бы, конечно, остался. Подождал бы, пока вы проститесь со всеми, соберетесь, то да се… Подумайте. Лучше, пока не поздно, обойти беду.
— Понятное дело, лучше. Но никакой беды и не будет. Видишь, я покуда сеять могу.
— И не что-нибудь: коноплю! — попытался перевести разговор на другую тему Амбруш.
— Коли понадобится, так и коноплю. Веревка ведь тоже нужна. Не мне, правда, — отец лукаво подмигнул, — это не про меня сказано: «Пусть вешается, кому стареть неохота». Я уже состарился, и все идет как у добрых людей. — Он показал на внуков. — А у тебя… у вас еще нет пострелят?