Итак, в одном из двух домов, расположенных на Железнодорожной улице, двое молодых людей в ту ночь выпили изрядное количество ликера «Half to half» — крепкого голландского напитка… Они много выпили, потому ли что оба любили одну девушку, или, скажем, один пил с радости, а другой — с горя, или, скажем, «от избытка жизненных сил», или же оттого, что пульс их жизнелюбия вдруг забился с перебоями, — не имеет значения…
Один из нас — Гейни, высокий узколицый блондин, употребляя сегодняшний или, точнее говоря, вчерашний термин, был типичным арийцем. Вторым молодым человеком был я сам, — разумеется, моложе на добрую четверть века.
Часа в два ночи Гейни и я «от избытка жизненных сил» или, как я уже говорил, по иным каким причинам, решили, что нам необходимо «выкинуть что-нибудь этакое». Выйдем на улицу, а там уж что подвернется.
3
«Выкинуть что-нибудь этакое» в переводе на казенный язык полицейского протокола есть не что иное, как примитивное хулиганство подвыпивших людей.
Мы прицепились к бамперу какого-то автомобиля, водитель его, очевидно, толком не знал дороги и случайно заехал на Железнодорожную улицу: так мы добрались до Потсдамского вокзала.
Там мы спрыгнули. Однако этот подвиг, напомнивший нам короткоштанное детство, не удовлетворил нас.
Мы вышли на небольшой бульвар перед вокзалом в надежде увидеть там на скамейке парочку влюбленных, над которыми можно будет подшутить. Но скамейки оказались пустыми. Мы подождали, вдруг да со станции появятся люди, с которыми удастся или подружиться, или рассориться. Но из здания вокзала никто не выходил, видно, последний ночной поезд уже прошел. На площади перед вокзалом не было и такси. Мы предприняли последнюю попытку — направились в здание вокзала. Привокзальный ресторан оказался закрытым. Мы заколотили в дверь. Заспанный ночной сторож, вынырнув неизвестно откуда, пробурчал что-то насчет полиции и прочих последствий, но оказался достаточно опытным и хитрым, чтобы позволить нам стучать, пока не надоест.
— Пошли домой, — предложил Гейни. — Если привокзальный ресторан закрылся, значит, никуда больше не попадешь. Дома приготовим грог по рецепту гамбургских моряков.
— Пошли, — согласился я.
С вокзальной площади мы повернули обратно на Железнодорожную улицу.
Каждый из нас был занят собственными мыслями. Вероятно, желание пить грог у нас тоже пропало. Но когда мы молча брели по вымершей улице, отказавшись уже от всяких поисков приключений, перед нами вдруг возникла одинокая фигура человека, шедшего со стороны Новавеса.
— Сейчас мы с этим «Stahlhelm»