— И ты ей это доказал?
Юрда протяжно вздохнул.
— Может, тебе это покажется странным, но я не решаюсь сказать ни «да», ни «нет». Сам посуди. Сначала я хотел пойти на нее с Гайдошиком, но тот уже проводил медовый месяц со своей белокурой феей, и я стал ждать, когда ко мне в хижину наведается стоящий парень. В таких делах напарнику нужно доверять как самому себе. — Юрда приподнялся на локтях, повернулся к Яну, спросил через голову майора: — Не спишь, тебе это интересно?
— Давай рассказывай, не дразни.
— В глубине души я думал про Жучка, это кличка, понимаешь, годом раньше мы с ним сделали пару восхождений, понимали друг друга с полуслова. И представь себе, однажды к вечеру стою на веранде, смотрю, как меняются цвета долины при закате солнца, и вдруг вижу: кто-то топает от деревни вверх — неужто Жучок? А он мне говорит: «Штефан, что-то меня вдруг сюда потянуло со страшной силой — вот я и пришел». Я ему говорю: «Дружище, ты пришел вовремя, я как раз о тебе думал». Погода была как на заказ, мы не стали откладывать, на следующее утро двинулись на место. Нависающая стена, смотрит на северо-запад, за несколько дней до того лил дождь, так что она была сырая, это уже минус. «Мы ее сделаем», — говорит Жучок. Я пустил его первым. Одно удовольствие было смотреть, как солидно он вбивает крючья, как страхует, как ощупывает каждый камень, прежде чем ухватиться, — никакой халтуры. Мы шли почти все время молча, понимали друг друга без разговора, отлично шли. Подробностями я тебя утомлять не буду. Осталось пройти примерно две длины веревки, он скрылся за выступом, и вдруг слышу: «Держи!» Я был хорошо застрахован на своей позиции и сразу приготовился. Видеть я его не видел, скрывал выступ, я слышал только, как крючья, которыми он страховался, прозвенели «дзинь, дзинь, дзинь» и все остались на веревке. Рывок был не снизу, а через верхний крюк, меня вздернуло к нему вверх, так я там и повис. Правда, я был к этому готов, веревка у меня не проскочила, и я его удержал. Потом слышу, как он кричит снизу: «Все, сливай воду, я ногу себе вывихнул». Потом крикнул, что он уже застраховался; значит, у меня руки освободились, я закрепил веревку крючьями и спустился к нему. Он вывихнул ногу в бедре и не мог двигаться. «Прощай, Галерея», — подумал я с сожалением. Что теперь делать? Спускаться по веревке вместе? Об этом нечего было и думать, он шевельнуться не мог, а оставить его в таком состоянии на стене и идти за помощью мне не хотелось, это страшно долго, он за это время мог концы отдать от боли, такое очень даже возможно. И тогда я решил: сам попробую.