— Товарищ капитан! Комбат приказал начинать атаку в десять двадцать пять. Чтоб с двух сторон сразу, товарищ капитан. Десять двадцать пять, — еще раз повторил старшина, и ротный кивнул.
— Понял. Отлично тебя понял. То же самое скажи там, — Абассов опять махнул рукой в ту сторону, куда раньше показывал, когда речь шла о раненых, там оставался еще один взвод его роты. — Боровкову скажи! Я приказал, скажи, в десять двадцать пять! Повтори.
— Передать младшему лейтенанту Боровкову ваш приказ — начать атаку в десять двадцать пять. — И слова его почему-то привели капитана в очень хорошее настроение.
— Верно, кунак! Давай, дорогой! — И Абассов побежал вслед слаборазличимым силуэтам перебегающих к левому флангу бойцов роты, от которых капитан по внешнему виду никак не отличался: одет был как все: телогрейка, ватные штаны, в руке автомат, а из валенка на немецкий манер торчит запасной рожок.
Взвод Боровкова оказался там, куда показывал Абассов, и занимал кусок позиции немецкой минометной батареи. Она была из тех, что удалось подавить нашей артподготовкой: все здесь было перевернуто, перемешано, прямо из земли рыбьим скелетом торчали изломанные и вздыбленные бревна накатов. Земля пахла едучей гарью артиллерийского пороха и взрывчатки, по расщепленным бревнам выстукивали пули, но в остальном было намного уютнее, чем на лысом бугре, где старшина повстречал Абассова.
Губастый и нескладный Боровков был полной противоположностью своему ротному командиру. Он недавно пришел из училища, и несмотря на молодость, был человеком обстоятельным и домовитым. Это он сегодня нашел единственный уцелевший блиндаж и распорядился собирать раненых в него, и там была печурка с трофейными угольными брикетами, и можно было не бояться обморожений, которые случаются, когда раненые лежат где попало и от потери крови мерзнут и обмораживаются раньше, чем здоровые. Взводный начал было уточнять, что и как именно приказано капитаном, но старшина, к сожалению Боровкова, ничего не мог добавить к нескольким словам, которые его заставляли повторять и Беляев и Абассов, — наступление в десять двадцать пять.
— Дополнительных сигналов никаких? — допытывался младший лейтенант, и по его виду было заметно, что таким оборотом дела он не очень удовлетворен. Приказ, конечно, приказом, но ведь совсем незадолго до того Абассов распорядился немного по-другому. Те два взвода, что перемещал капитан на левый фланг, должны атаковать, а взвод Боровкова должен был сковывать огнем выявленные точки и практически демонстрировать атаку. Как все тугодумы, младший лейтенант трудно «переключался», но, усвоив все тонкости, старался сделать все, как требовалось.