Понятия, поскольку они относятся к предметам, несмотря на то, возможно ли познание этих предметов или нет, имеют свое поле, которое определяется по тому отношению, какое их объект имеет к нашей познавательной способности вообще. Часть этого поля, в котором для нас возможно познание, есть почва (territorium) для этих понятий и для необходимой для этого познавательной способности. Часть почвы, на которой эти понятия бывают законодательными, есть область (ditio) этих понятий и потребной для них познавательной способности. Следовательно, опытные понятия, хотя и имеют почву в природе как совокупности всех предметов внешних чувств, не имеют в ней области, а только пребывание (domicilium), так как, хотя они возникли законно, это не законодательные понятия, и правила, обоснованные на них, эмпирические, значит, случайные правила.
Вся наша познавательная способность имеет две области – область понятий природы и область понятия свободы, ибо через эти понятия она является априори законодательной. Соответственно этому философия делится на теоретическую и практическую. Но почва, на которой создается ее область и применяется ее законодательство, – всегда только совокупность предметов всякого возможного опыта, поскольку они признаются не за что-либо иное, а только за явления, ибо без этого нельзя было бы мыслить по отношению к ним никакого законодательства рассудка.
Законодательство через понятия природы совершается через рассудок и бывает теоретическим. Законодательство через понятие свободы происходит через разум и бывает только практическим. И только в практическом отношении разум может быть законодательным; по отношению к теоретическому познанию (природы) он может только (как законовед посредством рассудка) извлекать из данных законов путем умозаключений выводы, которые никогда не могут идти дальше природы. Но и там, где есть практические правила, разум только поэтому еще не становится тотчас же законодательным, ибо эти правила могут быть и технико-практическими правилами.
Рассудок и разум имеют, следовательно, два различных законодательства на одной и той же почве опыта, не стесняя при этом друг друга. Как понятие природы не имеет влияния на законодательство через понятие свободы, так и понятие свободы не влияет на законодательство природы. Критика чистого разума доказала возможность, по крайней мере без противоречия, мыслить совместное существование двух законодательств и присущих им способностей, так как она уничтожила возражения против этого, раскрыв в этих возражениях диалектическую иллюзию.