.
Несмотря на все это различие между приятным и добрым, они все-таки сходятся в том, что они всегда соединены с интересом к их предмету: таково не только приятное § 3-го и посредственно доброе (полезное), которое нравится как средство для достижения чего-либо приятного, но и, безусловно, во всех отношениях доброе, именно моральное, которое вносит с собой высший интерес. Доброе есть объект воли (то есть способности желания, определяемой через разум), но хотеть чего-либо и находить удовольствие в его существовании, то есть иметь к нему интерес, – одно и то же.
§ 5. Сравнение трех специфически различных видов наслаждения
Приятное и доброе имеют отношение к способности желания и вводят с собой: первое – патологически обусловленное (через побуждения, per stimulos), а второе – чисто практическое удовольствие, которое определяется не только через представление о предмете, но вместе с тем и через представляемое отношение субъекта к существованию предмета. Нравится не только предмет, но и существование его. Поэтому и суждение вкуса есть созерцательное (contemplativ) суждение, то есть такое суждение, которое, будучи индифферентным по отношению к существованию предмета, соединяет с чувством удовольствия и неудовольствия только его свойства. Это созерцание направлено не на понятия, ибо суждение вкуса не есть познавательное суждение, ни теоретическое, ни практическое. И именно поэтому оно не основывается на понятии и не имеет его своей целью.
Приятное, прекрасное и доброе означают, следовательно, три различных отношения представлений к чувству удовольствия и неудовольствия, по отношению к которому мы можем отличать друг от друга предметы или способы их представления. И выражения, соответствующие каждому из них, в которых обозначается то, что именно здесь нравится, не одинаковы. Приятным каждый называет то, что ему доставляет удовольствие, прекрасным – что ему только нравится, добрым – что он ценит, одобряет, то есть в чем он полагает объективное значение. Приятное имеет значение и для неразумных животных; красота – только для людей, то есть для животных, но разумных существ, но не только как для разумных, каковы, например, духи, а вместе с тем и как для животных; доброе имеет значение для каждого разумного существа вообще. Это такое суждение, которое может получить полное оправдание и объяснение только впоследствии. Можно сказать, что из всех этих трех видов приятного только приятное в прекрасном, и только оно одно, есть бескорыстное и свободное наслаждение, ибо здесь никакой интерес – ни интерес внешних чувств, ни разума – не вынуждает в нас одобрения. Поэтому о приятном можно было бы сказать, что в трех названных случаях оно относится или к