Следовательно, возможность всеобщей сообщаемости душевного состояния при данном представлении – это именно и есть то, что как субъективное условие суждения вкуса должно лежать в его основе и иметь своим следствием удовольствие от данного предмета. Но ничто не может быть передаваемо всем, кроме познания и представления, поскольку оно относится к познанию. Ибо объективно исключительно только это последнее, и только через это оно имеет один общий пункт отношений, которому неизбежно должна соответствовать способность представления всех. Если же основа определения суждения об этой всеобщей сообщаемости представления должна быть мыслима только субъективно, а именно без понятия о предмете, то она может быть только душевным состоянием, которое дается во взаимном отношении способностей представления друг к другу, поскольку данное представление оно относит к познанию вообще.
Познавательные силы, которые возбуждаются через это представление, находятся здесь в состоянии свободной игры, так как никакое определенное представление не ограничивает их на определенном правиле познания. Следовательно, душевное состояние должно заключаться в этом представлении чувства свободной игры способностей представления при данном представлении в его отношении к познанию вообще. А для представления, через которое дается предмет, чтобы сделать из него познание, нужны: воображение для соединения разнородного в созерцании и рассудок для единства понятия, которое объединяет представления. Это состояние свободной игры познавательных способностей при представлении, через которое дается предмет, должно быть таким, чтобы его можно было передавать всем вообще, ибо познание как определение объекта, которому должны соответствовать данные представления (в каком угодно субъекте), есть единственный вид представлений, которые имеют значение для каждого.
Субъективная всеобщая сообщаемость способа представления в суждении вкуса – ввиду того, что она должна иметь место без предположения определенного понятия, – может быть только душевным состоянием в свободной игре воображения и рассудка (поскольку они могут соответствовать друг другу так, как это нужно для познания вообще). При этом мы сознаем, что это субъективное соотношение, пригодное для познания вообще, точно так же должно иметь значение и для каждого, а следовательно, может быть сообщаемо всем, как и каждое определенное познание, которое всегда основывается на этом отношении как субъективном условии.
Это чисто субъективная (эстетическая) оценка предмета или представления, через которое этот предмет дается, предшествует чувству удовольствия от этого предмета и служит основой этого удовольствия в гармонии познавательных способностей. Только на этой всеобщности субъективных условий в оценке предметов основывается та всеобщая субъективная значимость наслаждения, которую мы соединяем с представлением о предмете, если мы называем его прекрасным.